— Боюсь, мы будем вынуждены вступить в войну, — сказал он. — Прошло столько месяцев компромисса и соглашательства. И все без толку, как я погляжу. Надежды рушатся одна за другой. Пала Австрия, затем Чехословакия, а теперь на очереди Польша. И вдруг становится слишком поздно. Польша — это только вопрос времени. Гитлеру нет нужды проводить мобилизацию. Немецкая армия готова выступить по первому сигналу. Наверно, это будет скоро. В первой половине сентября, до октябрьских дождей. До наступления ноябрьской грязи и слякоти, которые могли бы задержать их танки.

— А Россия?

— Великий знак вопроса. Если Сталин и Гитлер заключат соглашение, то Россия развяжет руки Германии. И тогда начнется… — Он снова посмотрел на Руперта. — А вы? Что тогда будет с вами?

— Вероятно, опять направят в Палестину.

— Эта война по большей части будет войной в воздухе. Эдвард станет пилотом ВВС. — Полковник поднял свой стакан и одним махом опорожнил его, будто проглотил лекарство. — Плесните мне еще, дружище. А как там ваш стакан?

— Спасибо, сэр, обо мне не беспокойтесь. — Руперт встал и отошел, чтобы налить полковнику еще виски. Вернувшись, он проговорил: — Вообще-то, я хотел поговорить с вами.

По лицу его собеседника скользнула усмешка:

— Я думал, мы как раз этим и занимаемся.

— Нет, я… — Руперт запнулся. Это происходило первый раз в его жизни, он боялся упасть лицом в грязь. — Я хотел испросить у вас позволения жениться на Афине.

Последовала минута остолбенелого молчания, вслед за этим полковник проговорил:

— Боже правый! Как так?

Руперт никак не ожидал такой реакции, и ему пришлось пережить минуту страшной растерянности. Но он мобилизовал все свои силы, чтобы показать себя с лучшей стороны:

— Понимаете, я очень люблю ее и думаю, она меня тоже. Я знаю, что это не самое удачное время для брака, учитывая надвигающуюся войну и неопределенность нашего будущего, и все-таки мне кажется, нам стоит обручиться.

— Не знаю, какая жена из нее получится…

— Вы сомневаетесь в ней, сэр?

— Она всегда была таким легкокрылым мотыльком. Точная копия своей матери, надо полагать.

— Но ведь вы женились на ее матери, сэр.

— Да, я женился на Диане. И она всегда была моей отрадой и моим счастьем. Но я любил ее многие годы, прежде чем на ней женился. А вы с Афиной знаете друг друга не так давно.

— Достаточно давно, сэр.

— Вы все обсудили с ней?

— Да, мы все обговорили.

— Жена солдата, годы разлуки… все это тоже?

— Да, и это тоже.

— А будущее? Отдаленное будущее, когда ужасная беда, которая нависла над нами сейчас, будет уже делом прошлого. Что тогда?

— Не знаю. Могу сказать одно — после смерти моего отца Таддингтон перейдет ко мне.

— Афина и Глостершир? Вы думаете, это хорошее сочетание? Она, как вы знаете, терпеть не может лошадей.

— Да, я знаю, — засмеялся Руперт

— И вы все-таки хотите жениться на ней?

— Да, хочу.

— Когда?

— Думаю, чем скорее, тем лучше.

— Подготовка к свадьбе займет не один месяц.

— Мы… ну, в общем, мы не хотели бы устраивать традиционное свадебное торжество, сэр. Афину до ужаса пугают пышные свадьбы. Боюсь, миссис Кэри-Льюис будет несколько разочарована, но мы подумывали о чем-то очень скромном, может быть, даже просто о регистрации.