-  Сейчас я Хлестов Петр Васильевич, предприниматель, уважаемый в городе человек. Вы будете это отрицать?

    -  Боже упаси. - Сухарев даже слегка поежился под негодующим взглядом собеседника. - Но ведь вы утверждаете, что женаты на ведьме, или это вы просто фигурально выражаетесь?

    -  Я выражаюсь не фигурально, Василий Валентинович, а по существу. По-вашему, уважающая себя женщина станет путаться с этим вампиром, графом Глинским. А он ведь, между прочим, продал душу дьяволу! Мне об этом сказал холоп Сенька.

    -  Глинский - это Дракула? - уточнил следователь.

    -  Он самый, - кивнул Хлестов и залпом осушил стакан минеральной воды. - Представьте себе, этот вампир имел наглость заявиться вместе с ведьмой прямо ко мне в загородный дом.

    -  Он вам угрожал?

    -  Не помню, - честно признался Петр Васильевич. - Я почти сразу же потерял сознание. Очнулся в морге. Спасибо, конечно, нашим правоохранительным органам - нашли куда отправить уважаемого человека!

    -  Но ведь вы, Петр Васильевич, не подавали признаков жизни, - смущенно прокашлялся Сухарев. - И ваши охранники тоже.

    -  Нас просто загипнотизировали! - взвизгнул Хлестов. - Можно же отличить спящего человека от мертвого! Я вас умоляю, гражданин следователь.

    -  Промашка вышла, - самокритично признал работник прокуратуры. - Так вы считаете, что вас загипнотизировали?

    -  Естественно, - передернул плечами Хлестов. - И заставили сыграть сначала роль императора, а потом покойника. Вы слышали о графе Калиостро?

    -  Слышал, - не стал запираться Сухарев, - но это ведь другая эпоха.

    -  Эпохи меняются, а гипнотизеры остаются, - отрезал Хлестов.

    -  Вы хотите сказать, что он попал к нам из восемнадцатого века?

    -  Какого там восемнадцатого! - безнадежно махнул рукой Хлестов. - Я с его папой Гришкой Кравчинским вместе в вэпэша учился. Сын почтенных родителей и вот докатился до такой жизни. Она во всем виновата, гражданин следователь, помяните мое слово!

    -  Кто она? - не понял Сухарев. - Ведьма?

    -  Литература,-раздельно произнес Хлестов. - Выучили на свою голову. Он ведь писатель, этот Аполлон.

    Нельзя сказать, что Василий Валентинович поспевал за скачущими из эпохи в эпоху бредовыми мыслями свихнувшегося финансиста, но кое-что он все-таки успел уловить и даже попытался сформулировать свои выводы вслух:

    -  Так, значит, графа Калиостро по паспорту зовут Кравчинским Аполлоном Григорьевичем?

    -  А я о чем вам целый час толкую?! - пожал плечами Хлестов. - Их же целая шайка орудует.

    -  А Друбич?

    -  Друбичем называет себя Ярослав Кузнецов, частный детектив, - пояснил до сих пор молчавший охранник Сеня. - Мы навели о нем справки. Бывший сержант-десантник. Воевал в Чечне. Учился на юрфаке университета, но ушел с третьего курса.

    Надо признать, что охранник Сеня, в отличие от своего премудрого шефа, отвечал на вопросы четко и по существу, чем сразу же перевел разговор из заоблачных высей шизофренического бреда в область суровых земных реалий.