- Я, пожалуй, тут. Видите ли, до того, как была обнаружена пропажа инсулина, в моей квартире побывала Надежда Викторовна Крылова. Под благовидным предлогом выразить мне свои соболезнования.

Тошкин сжал кулаки и привычно поиграл скулами. Склонность залазить впереди всех отцов и чертей в пекло у его бывшей невесты была совершенно потрясающей.

- Мы выпили, - продолжал рассказывать Андрей Леонидович, - немного поговорили, а потом она начала задавать вопросы, которые её на касались. Например, где у нас аптечка. Я, идиот, даже показал ей, где хранятся деньги и документы.

- Они, надеюсь, на месте? - жестко спросил старший следователь городской прокуратуры.

- Да, - зардевшись как маков цвет .сообщил муж погибшей, - я буквально сразу все это перепрятал.

- И что вас беспокоит? - Тошкин упрямо разглядывал мокрый треснувший асфальт, не желая встречаться с обвинителем взглядом. - Я советую сделать официальное заявление, - Дмитрий Савельевич все же справился с тяжелым внутренним борением между остывшей любовью и пятном на мундире и открыто взглянул на собеседника.

- Это в ваших интересах. И, разумеется, в интересах следствия. Пойдемте...

- Нет, - Андрей упрямо качнул головой. - Не намерен. С ней я сам разберусь, если появится необходимость. Но главное в том, что пропал её блокнот.

- Тоже Крылова? - нахмурился Тошкин. - Она рылась в вещах покойной?

- Не знаю. Точно сказать не могу. Может быть, ещё в больнице, - Андрей Леонидович запнулся и тут же брезгливо, опасливо поправился - в морге. Понимаете, не до того было. Но блокнот имелся. Это точно. Она записывала в нем распорядок дня, какие-то мысли, мои поручения, иногда мы ссорились по переписке. Я хочу, чтобы вы его нашли, - упрямо закончил он.

- Больше никаких желаний?

- Пока нет.

- Тогда, вот что - вы не занимайтесь самодеятельностью и не вмешивайтесь в наши дела. Вас все время будут информировать, если в этом появится необходимость. Но самосуд - это не наш метод. Ясно? - Тошкин решительно протянул руку, давая понять, что аудиенция под дождем подошла к концу.

- Не ясно! - ухмыльнулся Андрей Леонидович, твердо обхватив прокурорскую ладонь. - Не ясно! Вот так, - не раскрывая зонтика, он быстро развернулся и зашагал к своей машине. Обернулся и выкрикнул снова: "Не ясно!!!"

В кабинете дребезжал телефон. Тошкин уныло почесал нос и подумал о том, что вот уже десять лет его каждый рабочий день начинается с аврала. Форс-мажорные обстоятельства можно уже методично планировать и на самые ранние утренние, и самые поздние вечерние часы. Интересно, что на этот раз - очередной начальник налогового управления сломал теннисную ракетку голову спарринг - партнера или уважаемый бизнесмен нечаянно заказал несвоевременные похороны для своего конкурента?

- Да, - глухо сказал старший следователь прокуратуры в трубку, достойную занять почетное место в экспозиции "Рожденная революцией". Слушаю вас. Тошкин на проводе.

- Митенька, у нас неприятности, - звонившая женщина могла не представляться, ибо только несостоявшаяся теща называла его то Митенькой, то Мимочкой, то Мимулей, причем последние два наименования как нельзя лучше отражали перспективы их не сложившихся семейных отношений. - У Наденьки, добавила Ирина Владимировна и взяла театральную паузу для лучшего усвоения информации.

- Это её нормальное состояние, Вы не находите? - вдруг разозлился Тошкин.

- У каждой свой путь для самореализации, - дрогнувшим голосом возразила Надина мама. - Ведь комплекс Герострата известен с самых древних, можно сказать, античных времен.

Ирине Владимировне не хотелось обсуждать свою дочь ни с кем, тем более уж с этим немного твердолобым служителем порядка, но оказалось, что ни одна даже самая коммерческая справка не может дать телефон опытных саперов, лучше, конечно, частных. А Димочка все-таки имеет кое-какое влияние в городе.