Тошкин и Гребенщиков поднялись на второй этаж деревянной избушки на курьих ножках и, заказав жаркое по-домашнему, пару салатов и литр водки, попросили их больше не беспокоить. Шумно глотая горячее мясо, Гребенщиков доверительно сообщил: "Следующей жертвой будет либо Крылова, что-то часто он возле неё вьется, либо, что более логично вытекает из собранного нами материла, - Татьяна Ивановна Заболотная, в девичестве Феоктистова, которая работает в настоящее время в известном тебе учебном заведении.

- Но почему? - едва не поперхнулся Тошкин.

- Что - почему? Почему будет следующая жертва? Или почему Заболотная? Объясняйся четче.

- Когда я ем, я глух и нем, - обиделся Тошкин.

- Тогда давай выпьем, - предложил Гребенщиков и принялся развивать свою версию происходящих событий. - Я думаю, что они в детстве чем-то его обидели, и Наум решил отомстить. Кстати, может иметь место и доведение до самоубийства. Анна Семеновна была... Ну, сам знаешь, какая она была, - Коля тоскливо посмотрел на рюмку и лихорадочно отправил её содержимое в желудок.

- А Крылова, по-твоему, внебрачный ребенок? Она-то, каким боком? Тошкин разделял, конечно, скорбное настроение приятеля, но своя рубашка была по-прежнему ближе к телу.

- Ей лет тридцать? - спросил Гребенщиков, меланхолично разливая новую порцию водки. Ему лет пятьдесят. Вполне... Пусть будет пухом земля. Давай, Дима.

- Ей - тридцать четыре, ему - сорок девять. Что-то не получается. С учетом реалий тех лет, - Тошкин с выпивкой не спешил. - В пятнадцать лет иметь такую связь... Это был бы скандал на весь город. И вообще, я знаю её маму - копия и портрет. Особенно - в повадках.

- А, - Гребенщиков махнул рукой . - Ты пей, а то я в одиночестве, знаешь, могу раскодироваться. Может, узнала-таки чего твоя пассия, а он пытается купить её молчание. Или бездействие - видишь, бомбу подложил...

- Бомбу, похоже, подложил Андрей Леонидович Смирнягин, муж Анны Семеновны. У него сегодня было очень боевое настроение.

- Да? - Гребенщиков оживился и подтянулся. - Что ты говоришь? А чем ему она насолила?

- Считает, что выкрала у них из квартиры испорченный инсулин. Мстит.

- Похоже, Крылова с Чаплинским заодно, - равнодушно отметил Коля, но глаза его как-то нехорошо блеснули. - Не волнуйся, это не помешает ему её убрать.

- Да, перестань. Они что же - по переписке обо всем договорились? Тошкин нервно

выпил и закусил чуть прокисшим салатом. - Фу, гадость какая. Давно налоговой у них не было...

- У Моссада длинные руки, - констатировал Коля, принимая вовнутрь ещё одну порцию водки. - Ладно, ты скажи мне, что с бомжихой и ветераном? Проверяли, небось?

Тошкин напрягся. Выдача собственных профессиональных секретов никак не входила в его планы. Впрочем, служба безопасности должна была вести себя максимально корректно и отстранено. В случае с этим странным диссидентом особенно. Но тему лучше поменять.

- А знаешь, он в Москве в свой карцер запросился. И даже закрылся там.

- Тренировался, видать, - заметил Коля. - Найдем ему тут карцер. Ветеран, конечно левый. А вот с бабкой? Мы Максимку немного тряханули встречался Чаплинский на вокзале с какой-то бомжихой. Возле урны. И даже что-то ей передавал. Вроде бы бумажку, а там вполне мог быть заказ, а? А ты говоришь...

- Наша жила в одном доме с Анной Семеновной. Умерла в день его приезда. В больницу

была доставлена через полтора часа после прихода поезда. Мы проверяли. Как-то не получается. Не состыковка.

- Ну, правильно, есть у него здесь помощник, есть. Я тебе точно говорю.

- Коль, у тебя по психологии преступника сколько было? "Пять".