Изменить размер шрифта - +
Возможно, ему бы и понравилась величественная архитектура, решила она, взглянув на верхние этажи крепких, довольно внушительных зданий, которые возвышались над этой небольшой площадью. Ее пронзило чувство вины, когда она поняла, что даже не подумала о том, чтобы позвонить Джеймсу. Но с другой стороны, муж ей тоже не звонил. Он был неистово увлечен какими-то банковскими сделками, она была практически уверена, что он ничуть по ней не скучает.

— Я чудесно провела время, — просто ответила она. — Fantástico!

— Bueno, bueno, — сказал он, как будто получил личное удовольствие оттого, что его посетительница отлично провела ночь. — Люди всегда будут танцевать. Даже когда мы жили при тираническом режиме, люди продолжали танцевать. Многие из нас утратили веру, но у большинства простых людей появилась другая религия. Танец стал ею, а для некоторых — еще и формой протеста.

— По правде говоря, я приехала сюда брать уроки танцев, — призналась Соня и, засмеявшись, добавила: — Мне нравится танцевать, но не думаю, что танец станет моей религией.

— Я даже и не думал. Но сегодня все изменилось. Сейчас в Гранаде многие танцуют и делают это открыто.

Как и вчера, у хозяина кафе было больше свободного времени, чем клиентов, хотя в сезон, как думала Соня, дело обстояло совсем иначе. Ей тоже спешить было некуда, а этот улыбчивый пожилой испанец явно желал продолжить с ней беседу.

— А вы танцуете? — поинтересовалась Соня.

— Я? Нет, — ответил он.

— А как давно вы владеете этим кафе? — спросила она.

— О, уже много лет, — сказал он. — Оно перешло ко мне в середине пятидесятых годов прошлого столетия.

— И вы все время живете здесь?

— Да, все время, — тихо признался он.

Жить в одном и том же месте, заниматься одним и тем же делом в течение десятилетий — подобное не укладывалось в Сониной голове. Как человек может вынести полную скуку такого непоколебимого постоянства?

— Тогда все находилось в состоянии разрухи. Виной всему гражданская война. Война все изменила.

Соне стало неловко за свое незнание истории Испании, но она чувствовала, что от нее ожидается адекватный ответ.

— Должно быть, ужасно…

Хозяин кафе перебил ее. Она вдруг поняла, что он не хочет продолжать этот разговор.

— Вы же спрашиваете из вежливости. Это долгая история, а у вас еще занятия в танцевальной школе.

Он был прав. После нее в кафе не вошел ни один посетитель, поэтому он не торопил ее, но ей пора было идти на занятия. Несмотря на то что ей нравилось часами сидеть в этом кафе и беседовать с приятным хозяином, уроки танцев она пропустить не могла. Соня взглянула на часы и изумилась, насколько быстро пролетело время: была уже половина второго. Занятие начиналось в два.

— Мне очень жаль, — извинилась Соня, — но мне пора.

— Скажите, пока не ушли, вы ходили в дом Лорки?

— Ходила. Я поняла, что вы имели в виду, когда сказали, что там холодно. Трудно понять душу дома, верно? Но какое-то внутреннее чутье подсказывает, что судьба его обитателей была трагической, поэтому в нем никто так и не жил все эти годы.

— А парк вам понравился?

Он проявлял неподдельный интерес к ее точке зрения и с интересом ждал ответа.

— По-моему, в парке слишком много симметрии. Сады редко выглядят угрюмыми, но в данном случае хозяевам это удалось.

Соня почувствовала, что ненамеренно высказалась слишком грубо о родном городе хозяина кафе, но, увидев его реакцию, вздохнула с облегчением.

— Я полностью с вами согласен.

Быстрый переход