Она поглядывала на Томаса с любовью и тревогой, Лилит вздыхала сочувствующе. Олег деловито поджаривал мясо на углях, подкладывал сухие хворостины. Лилит выбрала самый прожаренный, завернула в тонкую хлебную лепешку и заботливо протянула Олегу.

    -  Ешь, а то худой какой-то.

    -  Мне так положено, - буркнул он.

    -  Как христианскому аскету?

    Он отмахнулся, равнодушно откусывая мясную лепешку.

    -  Аскетизм придумали не христиане.

    Она смотрела в его лицо с ласковой насмешкой и с удивлением.

    -  Мне Яра рассказала о ваших приключениях.

    Олег отмахнулся.

    -  Больше слушай.

    -  А что не так?

    -  Женщины все преувеличивают.

    -  Ну, если по мелочам. Но в аду были?

    Олег хмуро кивнул.

    -  Были. Ну и что? Я там много раз бывал. Когда по делу, когда... просто мимо шел.

    -  Я тоже не люблю там бывать, - призналась она и поежилась. - Даже в тех, старых... А новый, который христианский, так вообще жуть. Но вы прошли весь, подрались с самим Сатаной, а потом поднялись на небеса и устроили там бойню..

    Он покачал головой.

    -  Все брехня. Одному разве что в лоб дал, чтобы перья посыпались... Или двум, кто такие мелочи помнит? Наверное, перо понадобилось. Написать что-то умное или еще для чего.

    -  Для чего? - спросила она с интересом.

    -  Не помню, - огрызнулся он. - У меня хорошая память: нужное помнит, а всякую хрень - нет. Мы же не для драк спускались в ад? Это мальчишки да рыцари только и грезят, как бы подраться, а я человек сурьезный. Я драк не люблю.

    Она сказала торопливо, старательно пряча усмешку, сурьезный человек не поймет, вдруг да обидится:

    -  Понимаю-понимаю. Ты всегда, по слухам, избегал любых драк... хотя, по тем же слухам, из них не вылезаешь. Я сама не про схватки. Не люблю, когда мужчины дерутся. Должна бы привыкнуть, а все не привыкну. Ты как-то обмолвился, что давно подозревал...

    Она запнулась, пугливо оглянулась на безупречного христианина, все еще темного, как грозовая туча, что набрала грома и молний, но выплеснуть не на кого. Он сидел, прислонившись к стволу граба, налитые кровью глаза метали багровые молнии, а пальцы безотчетно загребали траву.

    Олег усмехнулся.

    -  Не обращай внимания. Ему некоторые вещи, как горохом о стену. Хоть говори, хоть показывай, хоть кол на голове теши... Христианин!

    Она сказала еще тише:

    -  Ты говорил, что давно подозревал, что...

    Она говорила все тише и все с большим трудом, словно и ей непросто выговорить такую крамолу. Олег вздохнул.

    -  О том, - спросил он, - что Творец и Сатана - один и тот же? Вернее, что и Творец, и Сатана - двое в одном? Вернее, в двух один?

    Она торопливо кивнула.

    -  Да!

    -  Видишь ли, - проговорил он медленно, - всем известно, что Сатана свободно восходит на небеса, чтобы обвинять человека перед Богом. Но хотя все это знают, но никто такого не видел. Почему?

    -  Не знаю, - ответила она растерянно.

    -  Потому, - сказал он все так же медленно и терпеливо, - что Сатане вовсе не требуется раскалывать землю, чтобы вылезти из подземного ада, а потом с громом и молниями возноситься на небеса.