-  Я много видел учений, - произнес он уклончиво. Видя недоумение на лице священника, пояснил: - Я побывал в Святых Землях, где изучал многие... учения, верования, религии... Все берутся улучшить природу человека. Все улучшают природу человека. Но я пока еще не увидел решающего перевеса ни у кого...

    Послышались быстрые шаги, Олег улыбнулся - священнику, развел руками, мол, обращение язычника прервано на самом интересном месте. Из темноты выбежала запыхавшаяся Лилит, водопад иссиня-черных волос крупными локонами падал на плечи и на спину, пара прядей часто поднималась в такт бурно вздымающейся груди под блузкой с низким вырезом.

    -  Вот ты где! - воскликнула она с негодованием. - Здравствуйте, святой отец!.. Олег, ты чего от меня спрятался? Думал, не найду?

    Олег развел руками, показывая священнику, что, когда появляется женщина, это вообще конец света, а не только умным речам, обнял Лилит, и так в обнимку они удалились в темноту. Священник вздохнул, перекрестился. Показалось очень символическим, что эти двое ушли во мрак, словно во тьму безверия.

    Лилит мурлыкала и прижималась к Олегу так, что ее тело словно растекалось по нему, наполняя сладким теплом и негой. Он вел ее, слегка обнявши за плечи, узкие, но по-женски округлые и мягкие, пальцы инстинктивно сжались, прочувствывая горячую нежную плоть. Лилит замурлыкала и прижалась еще сильнее, он пробормотал:

    -  А ты точно... не суккуб?

    Она хихикнула:

    -  Что, уже сталкивался?

    Он помотал головой.

    -  Было такое в жарких землях, когда с Томасом вышли из Святых Земель. Но, правда, мне повезло.

    -  Это как?

    -  Все бросались на него, - пояснил он. - А мне оставалось только бить их по затылкам. Крылатым отрывал их порхалки... Не вскидывайся, я же знал, что отрастут... со временем.

    Она засмеялась, вскинула голову и посмотрела ему в лицо влюбленными глазами.

    -  Знаешь, если бы я была совсем молоденькой, я бы тоже бросилась на шею... или не на шею именно такому вот, как твой благородный и такой милый друг.

    -  И что, эти суккубы молоденькие? - спросил он с сомнением.

    Она вздохнула, плечи чуть поникли, а голос стал печальным:

    -  Нет, это все старое поколение. Новое, увы, не приходит на смену. Так что суккубы, несмотря на их бессмертие, обречены... А что не поумнели, то... ты в самом деле полагаешь, что женщина должна быть умной?

    Он содрогнулся, словно внезапно попал под ледяной водопад.

    -  Нет, упаси от такой...

    Она прищурила прекрасные лиловые глаза.

    -  Значит, не считаешь меня умной?

    Он затряс головой.

    -  Нет, конечно! Зачем тебе такая глупость?

    -  Быть умной - глупость?

    -  Для женщины, - пояснил он.

    -  Значит, я дура?

    Он вздохнул.

    -  Разве я сказал так? Я сказал, что зачем тебе быть умной, когда ты мудрая? Мудрость - намного выше, чем какой-то ум.

    Она улыбнулась, сказала с удовольствием:

    -  Вывернулся. Но вывернулся изящно, это я в мужчинах ценю.

    Он пробормотал:

    -  За галантностью - к Томасу.