Вот оно. Начинается.

— Меня не интересует власть, — заявил Ферус.

— Всех интересует власть, — отмахнулся Палпатин, — Но не каждому дано видеть, какой может быть реальная власть…

Ферус незаметно коснулся рукой рукояти светового меча. Джедаев не интересовала власть. Они использовали Силу, чтобы нести Галактике справедливость и мир. Но, по правде говоря, Сила давала им немалую власть, и для многих падаванов это было причиной постоянной внутренней борьбы. Когда использовать эту власть, когда отступить — и когда идти вперед; когда уничтожать врага — и когда позволить ему уйти… Это была постоянная борьба. И то, что никто из них не решился бы признать в их ночных разговорах, потому что, казалось, даже шепот мог опасно приблизить Темную Сторону: власть — это не так уж и плохо…

Ферус боролся против этого чувства, отрицая само его существование, и полагал, что он победил… Но было ли это действительно так?

Он как-то решился поговорить об этом с Сири — потому что Сири относилась к тому типу учителей, с которыми можно было говорить о подобном. Он хорошо знал: ничто из того, о чем он мог её спросить, не могло потрясти или разочаровать ее.

Они были вдвоем на одной из террас Храма. Сири лежала, закинув ноги на скамейку, глаза закрыты. Ферус сидел рядом с ней (жесткий как всегда, думал он теперь). На Корусканте уже недели шел дождь, и как только появилось солнце, она потянула его наружу.

— Для занятия? — спросил он.

— Для развлечения, — ответила она.

Он ждал, собирая всю свою храбрость. И только когда он был уверен, что она пришла в доброе расположение духа, только тогда он начал разговор. (А возможно, он надеялся, что она заснёт, и ему не придется начинать этот разговор вообще?)

— Учитель, я думал кое о чем, — сказал он, — Я чувствую возрастание Силы в себе… На этой последней миссии…, когда мы сражались… Я был… счастлив.

Она открыла один глаз и взглянула на него.

— Ты имеешь ввиду, что, когда мы сражались на Мельдазаре, ты чувствовал удовольствие от того, как ты мог перемещаться, как мог одним ударом сбивать врага?

— Да, — Ферус чувствовал себя виноватым, — Это неправильно?

— Хорошо, — она поднялась на локтях. Солнечный свет играл на её светлых волосах, которые она недавно подстригла даже короче, чем обычно.

— Да, — сказала она, — Это неправильно — эмоции в сражении. Неправильно чувствовать удовольствие, когда падает враг. Джедай должен чувствовать сожаление — сожаление о том, что была прервана жизнь, сожаление о том, что вообще оказалась нужна битва… Сила дает нам большие дары, Ферус. И нет ничего неправильного в том, чтобы получать удовольствие от своего дара. От своего мастерства. В этом борьба каждого джедая — достигнуть баланса; это так даже для мастеров-джедаев. Посмотри на Мэйса Винду. Его стиль — Форма VII. Что ты знаешь о Форме VII?

— Что только лучшие из воинов могут управлять этим.

— Точно. Форма VII может привести тебя слишком близко к Темной Стороне, к тому, на чем сосредотачивается ситх. Но Мэйс Винду может управлять этим. Но моё мнение — что даже Мэйс Винду должен признавать наличие этой опасности — удовольствия от власти. Это — единственный путь, которым он может противостоять этому. Другими словами, мой вечно беспокоящийся падаван, — и Ферус вспомнил её улыбку, в кои-то веки ласковую, а не ехидную или зловредную, — тот факт, что ты задаешься этим вопросом, оберегает тебя от этой опасности.

Это был типичный для джедая ответ: понимание проблемы — это первый шаг к её решению.