-  Я объясню тебе, - сказала она. - Вот Лось. Хорс ездит на нем по небу. - Она указала на солнце. - Глаз Хорса смотрит на тебя сверху. Лось слушает твои слова. Он из золота. Золото той же породы, что и свет. Поэтому не лги, чужеземец.

    Щурясь от ярких бликов, Синяка посмотрел на Золотого Лося, главную святыню племени, и подумал вдруг о Косматом Бьярни. Чертов пират, которого он отправил в преисподнюю, перебил бы со своими головорезами все это маленькое племя, не задумываясь, лишь бы завладеть таким огромным количеством золота. Хорошо, что Бьярни больше нет. И Синяка в очередной раз решительно подавил угрызения совести, терзавшие его при любом вспоминании о капитане «Медведя».

    Фарзой спросил:

    -  Откуда ты родом?

    Удобнее было бы солгать, назвав какую-нибудь отдаленную страну, где живут темнокожие люди, - тогда ему не пришлось бы ничего объяснять. Но у Синяки вдруг появилось предчувствие, мгновенно ставшее уверенностью, что Хорс действительно смотрит на него, а Золотой Лось действительно его слышит, и что в их присутствии солгать не удастся. Поэтому он ответил правду.

    -  Я из Ахена.

    Несмотря на изоляцию, в которой жил народ Фарзоя, вождю кое-что было известно об обитателях побережья. Бросив взгляд на Золотого Лося, он сказал:

    -  Мне странно, что ты не лжешь. Но ведь жители Ахена - люди с белой кожей.

    Как объяснить, не слишком уклоняясь от истины, но и не приближаясь к ней на опасно близкое расстояние, что маги его рода, торопясь вложить в него силу, попросту опоили его ею, как лекарством, и что это навсегда сожгло его кожу?

    -  Я был отравлен в детстве, - коротко сказал Синяка.

    -  Никогда не слыхал о подобных ядах, - заметил Фарзой, покосившись на Асантао, но колдунья стояла с бесстрастным лицом, скрестив руки на поясе.

    -  Кто твои родители? - спросил вождь.

    -  Я их не помню.

    -  Где же ты вырос, в таком случае?

    -  У добрых людей, - усмехнувшись при воспоминании о приюте для неполноценных детей, ответил Синяка.

    В тот же миг Золотой Лось вспыхнул алым, как будто его облили кровью. Ложь была вопиющей, хотя на сей раз Синяка не собирался никого обманывать. Фарзой понял это и не стал ничего говорить. Он решил дать чужому человеку возможность исправить неловкие слова.

    -  Я вырос в приюте, - сказал Синяка, - у злого, жадного хозяина, которого ненавижу до сих пор, хотя он и не дал мне умереть от голода.

    Алый свет, исходивший от небесного Лося, медленно угас. Фарзой кивнул, удовлетворенный.

    -  Чем ты занимаешься?

    Отчаянно косясь на Лося, Синяка очень осторожно ответил:

    -  Бродяжничаю…

    Это было правдой, хотя и не полной. Но, к счастью, даже Хорсу не уследить за каждым, кто недоговаривает, - правильно говорил Мела, у бога только один глаз.

    -  Кто твоя тень?

    -  Великан, только небольшой. Он давно уже не людоед.

    -  Почему он следует за тобой?

    -  Мне его подарили.

    На этот раз вождь позволил себе выразительно поднять бровь, однако комментировать синякины слова не стал. Вместо этого он поднялся, выпрямившись во весь рост. Котел глухо загудел под звериной шкурой, когда вождь резко ударил по нему ногой.

    -  Ты бродяга без роду и племени, - спокойно сказал Фарзой.