Виновата я. Вам надо уйти. Он не должен видеть вас, когда придет в себя. Прощайте.
Грустный, с поникшей головой, возвращался Тарзан из дворца графов де Куд.
Но уже на улице мысли его приняли иное направление, и минут двадцать спустя он входил в полицейский комиссариат близ улицы Моль. Там он вскоре нашел одного из полицейских, участвовавших в столкновении с ним несколько недель тому назад. Полицейский искренно обрадовался встрече с человеком, так круто с ним обошедшимся. Потолковав с ним немного, Тарзан спросил, не слышал ли он чего-нибудь о неких Николае Рокове и Алексее Павлове.
- Очень часто слышал, разумеется, мсье. Они оба известны полиции и, хотя сейчас им ничто специально не инкриминируется, но мы считаем необходимым не упускать их из виду, чтобы знать, где можно их найти в случае надобности. Это те же меры предосторожности, что мы принимаем, относительно всех известных преступников. Почему мсье спрашивает?
- Они мне знакомы, - отвечал Тарзан. - Я хотел бы увидеть Рокова по одному делу: если бы вы указали мне, где он живет, я был бы вам благодарен.
Через несколько минут он расстался с полицейским и, с клочком бумажки, на котором значился адрес в пределах довольно сомнительного квартала, он быстро направился к ближайшей стоянке такси.
***
Роков и Павлов вернулись домой и обсуждали вместе вероятную развязку событий сегодняшнего вечера. Они позвонили в редакции двух утренних газет и с минуты на минуту ждали появления репортеров, чтобы сообщить им скандальное известие, которое завтра взволнует весь парижский свет.
Тяжелые шаги раздались на лестнице.
- Ну и проворны же эти газетчики, - воскликнул Роков и отозвался на стук в дверь:
- Войдите.
Приветливая улыбка застыла на лице русского, когда он встретился взглядом с суровыми, серыми глазами посетителя.
- Тысяча чертей! - завопил он, вскакивая на ноги. - Что вам здесь нужно?
- Сядьте, - проговорил Тарзан, так тихо, что оба негодяя едва расслышали, но таким тоном, что Роков моментально опустился на стул, а Павлов не двинулся с места.
- Вы отлично знаете, зачем я здесь, - продолжал он тем же тоном. - Я должен убить вас, но я не делаю этого только потому, что вы брат Ольги де Куд, не делаю, по крайней мере, сейчас.
Я дам вам возможность еще пожить. Павлов - в счет не идет, он просто глупая игрушка в ваших руках, а потому его я не трону до тех пор, пока позволю жить вам. Но для того, чтобы я вышел из комнаты, оставив вас обоих живыми, вы должны сделать две вещи. Во-первых, написать подробный отчет о вашей сегодняшней проделке и подписать его.
Во-вторых, - под страхом смерти обязаться, что ни один звук о происшедшем не попадет в газеты. Если то и другое не будет выполнено, ни одного из вас не будет в живых, когда я выйду из этой комнаты. Вы поняли меня? - И, не ожидая ответа:
- Торопитесь, вот тут, перед вами, чернила, перо и бумага.
Роков принял независимый вид, рассчитывая, таким образом, показать, что он не придает значения угрозам Тарзана. Миг спустя он почувствовал у себя на шее стальные пальцы человека-обезьяны, а Павлов, который попытался их отодрать и затем выскочить из комнаты, был брошен в беспамятстве в угол.
Когда Роков начал синеть, Тарзан отпустил его и толкнул на стул.
Прокашлявшись, Роков мрачно уставился на стоявшего перед ним человека.
Павлов тоже пришел в себя и, повинуясь Тарзану, вернулся, хромая, на прежнее место. |