|
Вскоре после того его отвели в палатку из козьих шкур у верхнего конца "дуара". Там его накормили и, основательно связав, положили на циновку туземной работы в палатке. Больше в палатке никого не было. У дверей непрочной темницы сидел страж. Но никаких предосторожностей вообще не требовалось, веревки, связывающие Тарзана, не поддались бы никаким усилиям; даже его железным мыщцам невозможно было справиться с ними, он в этом сразу убедился. Начинало смеркаться, когда несколько человек подошли к палатке и вошли в нее. Все были в арабских бурнусах, но один из них, подойдя к Тарзану, опустил складки, закрывавшие ему нижнюю часть лица, и человек-обезьяна увидел искаженные злобой черты Николая Рокова. На губах его играла скверная улыбка. - Ах, мсье Тарзан, - сказал он, - какая приятная неожиданность?.. Но почему вы не встаете и не приветствуете гостя? - Потом, со скверным ругательством: - Вставай, собака! - и, отнеся назад ногу в тяжелом сапоге, он с размаху ударил Тарзана в бок, в голову, опять в бок. - И вот еще, вот еще, еще, - повторял он. - По удару за каждое унижение. Человек-обезьяна не отвечал, он даже не удостаивал русского взглядом, после того как узнал его. Наконец, вступился шейх, остававшийся некоторое время немым и недовольным свидетелем низкого нападения. - Довольно! - приказал он. - Убей его, если хочешь, но я не допущу, чтобы в моем присутствии так обращались с храбрым человеком. Я не прочь бы развязать его, - посмотрел бы я тогда, как бы ты ударил его. Эта угроза сразу подействовала на Рокова, у него не было ни малейшего желания видеть Тарзана освобожденным и попасть в его сильные руки. - Хорошо, - сказал он арабу, - я скоро убью его. - Не в пределах моего "дуара", - возразил шейх. - Отсюда он должен уйти живым. Что вы сделаете с ним в пустыне, меня не касается, но я не хочу, чтобы из-за твоей ссоры кровь француза пала на головы моего племени, - сюда пришли бы солдаты, перебили много народу, сожгли наши палатки и угнали наш скот. - Пусть так, - проворчал Роков, - я заберу его в пустыню позади "дуара" и там покончу с ним. - Ты увезешь его на день пути от моей земли, - твердо сказал шейх, - и кто-нибудь из моих поедет с тобой, чтобы проследить, как ты выполнил то, чего я требую, иначе - в пустыне останутся трупы двух французов. Роков содрогнулся. - Ну, так я подожду до утра. Уже темнеет. - Как знаешь, - сказал шейх. - Но через час после восхода солнца вас не должно быть в "дуаре". Я не очень-то люблю неверных и совсем не люблю трусов. Роков хотел что-то ответить, но остановился, потому что сознавал, что нужно немного, чтобы шейх обратился против него. Они вместе вышли из палатки. У выхода Роков не устоял перед искушением и обернулся к Тарзану: - Высыпайтесь, мсье, и не забудьте хорошенько помолиться, потому что вы умрете завтра в таких мучениях, что вам будет не до молитв. Никто не позаботился принести Тарзану поесть или напиться, и жажда сильно мучила его. Он спрашивал себя - стоит ли попросить караульщика принести ему воды, но после двух-трех попыток, не получая никакого ответа, отказался от этой мысли. Далеко в горах раздавался львиный рев. Логовища хищных зверей - более безопасны, чем людские жилища, рассуждал Тарзан. В джунглях за двадцать лет его жизни его ни разу не преследовали так неутомимо, как среди цивилизованных людей, за несколько последних месяцев. Никогда он не бывал там так близок к смерти. |
