Повернувшись, она увидела рядом спящую Зои и услышала ее ровное дыхание. Без макияжа и жесткого взгляда Зои выглядела совсем юной. Фэйт искренне надеялась, что подруга найдет свою любовь с тем художником, с которым провела предыдущий день. Ее не беспокоило, что Зои получит мужчину только на три недели, гораздо хуже снова увидеть ее обычную жесткую ухмылку.

Фэйт осторожно укрыла соседку одеялом, встала из постели и дотянулась до серого хлопкового платья, которое оказалось на ней, когда их с Эми и Зои закинуло в конюшню. Потребовалось двадцать минут, чтобы затянуть шнурки на корсете, надеть нижнюю юбку и разобраться с подвязками. Хорошо бы принять душ и переодеться в чистое, но это не в ее власти.

Разум выстраивал расписание занятий на грядущий день. Перво-наперво изучить кухонный сад и всевозможные старинные методы и приемы возделывания. Многое ли было утрачено из-за внедрения пестицидов и удобрений?

Затем нужно повидать дядю Уильяма и разобраться, что за лекарства он принимает. Какие лекарственные травы используются, может их эффективность подтверждена и современной медициной? Вчера она и Эми шутили насчет фиалкового корня, как способа избавиться от сиделки. Она сама поведала, когда старалась впечатлить Зои своими познаниями в травах, что ароматный корешок в большом количестве ядовит, а в умеренных дозах — сильнодействующее слабительное, потогонное и отхаркивающее средство.

Фэйт выглянула в окно. Солнце только всходило; она заметила нескольких работников, которые уже трудились. В первое время после смерти Эдди Фэйт хотелось начинать каждый день как можно раньше.

С улыбкой на лице она вышла из спальни, тихонько затворив за собой дверь. Повернувшись, она заметила, что кошмарная женщина, о которой вчера рассказывала Эми, собирается войти в комнату Уильяма. Как и описывала Эми, она выглядела жестокой. Высокая и худая, волосы туго затянуты назад. Лицо вытянутое, и кажется, что она ни разу в жизни не улыбнулась. Сиделка напомнила Фэйт портреты американских пуритан: жестких и несгибаемых, осуждающих всех инакомыслящих.

Женщина окинула Фэйт взглядом сверху до низу и, очевидно, осталась недовольна. Фэйт еще не собрала волосы, свободно ниспадающие на плечи, а пуговицы на лифе были не до конца застегнуты.

Пуританка несла поднос, накрытый сверху салфеткой. Наверное, еда для пациента.

— Могу я зайти? — спросила Фэйт вежливо. — Эми попросила меня проведать больного и …

Фэйт оборвала речь, поскольку служительница проигнорировала ее. Она открыла дверь в спальню, вошла в комнату и закрыла дверь прямо перед носом Фэйт.

Целую минуту Фэйт стояла снаружи, сжимая кулаки и ощущая острое чувство дежа вю. Вот так же многократно проделывала ее свекровью. Она обожала устраивать соперничество по поводу того, в ком больше нуждается Эдди. Свекровь утверждала, что только она умеет сделать все необходимое так, чтобы угодить Эдди, не то что бесталанная Фэйт.

Долгие годы Фэйт уступала старухе. В конце концов, это был ее сын и он умирал. Разве можно бороться с ней?

Но сейчас-то ситуация другая. Теперь у Фэйт есть сторонники. Не возбраняется пойти на кухню, пожаловаться Эми, затем та обратилась бы к графу и Фэйт получила бы возможность осмотреть пациента. А можно спуститься на кухню, заварить фиалковый корень, исхитриться, и стражница сама оставит больного.

Фэйт не понравились ни та, ни другая идея. Она вспомнила, как Эми, попав в незнакомую эпоху, одна одинешенька умудрилась утвердиться на позиции управительницы.

— Если Эми смогла, значит, и я справлюсь, — подбадривала себя Фэйт, открывая дверь и заходя в комнату.

Первое, что она почувствовал, заплесневелый застоявшийся воздух. Окна наглухо зашторены, и ни один солнечный лучик не проникает в помещение. Ей потребовалось некоторое время, чтобы глаза приспособились к темноте, прежде чем она заметила темную фигуру, сгорбившуюся в дальнем углу.