— Убедилась, что ничего не поделать? — улыбнулся Уильям.

— Ваши зубы болят? — спросила Фэйт.

— Их осталось не так много, чтобы болеть, — констатировал он. — Теряю по одному каждую неделю. — Первый раз с его уст сорвалось что-то похожее на жалобу.

Фэйт кивнула, затем подошла к подносу на прикроватной тумбочке и подняла салфетку. Обнаружились стакан молока и тарелка чего-то белесого.

— Что это? — присмотрелась она, помешав варево ложкой.

— Последняя пища инвалида. То, чем кормят детей. Поглощаем, приходя в этот мир, и давимся, расставаясь с ним.

— Что вы едите на обед и ужин? — строго настаивала Фэйт. — Пожалуйста, без шуток. Просто перечислите.

Его улыбка погасла.

— То же самое, что и сейчас, но иногда меня потчуют говяжьим бульоном на ужин. Да и аппетит давно пропал. Какая разница, что есть. Я просто жду, когда покину эту юдоль скорби. Доктор Галахер уверяет, что осталось не долго.

Фэйт отвернулась и посмотрела в окно. Необходимо взять себя в руки. Сделав глубокий вдох, она обратилась к пациенту.

— Уильям, — начала она, — Не знаю, что с вами и сколько вам осталось жить, но могу уверить… нет, я обещаю вам, что сделаю последующие дни более комфортными, чем сейчас.

Мужчина удивленно воззрился на нее, не зная, что ответить на горячее заверение. Нагнувшись, она поправила одеяло и попыталась улыбнуться.

В следующую секунду дверь отворилась и в комнату ворвалась седовласая сиделка.

— Что ты творишь? — закричала она. — Свет вреден. — Она поспешила через комнату к окну, чтобы задернуть занавески. Когда помещение снова погрузилось во мрак и наполнилось пылью, она повернулась к Фэйт. — Я расскажу доктору обо всем, и он прикажет, чтобы ты держалась подальше отсюда.

Фэйт подарила ей холодную улыбку.

— Вы в этом убеждены, да? — она проследовала мимо и вышла из комнаты. Оказавшись в коридоре, Фэйт прислонилась к двери, судорожно сделала несколько глотков свежего воздуха и обратила лицо к небу.

— Видишь это, Эдди? — прошептала она. — Ты когда-нибудь видел что-либо ужаснее? Я собираюсь исправить это. — Она сжала кулаки. — Во что бы то ни стало, я облегчу последние дни этого человека.

Фэйт поспешила вниз и направилась прямиком на кухню. Эми стояла в самом центре, раздавая указания нескольким кухаркам. Фэйт собиралась описать все, что видела, а затем потребовать, чтобы ей предоставили свободу действий. У нее есть опыт и знания. Но стоило Фэйт бросить взгляд на Эми, как все увиденное всплыло перед глазами… и ее желудок взбунтовался. Закрыв рот рукой, она метнулась к черному входу и вниз по лестнице. Эми следовала по пятам.

Фэйт стошнило прямо во внутреннем дворе. Она руками оперлась о каменную стену. Казалось, ее выворачивает наизнанку волна за волной, хотя желудок давно опустел. Она осознавала, что вокруг присутствуют люди и что Эми что-то говорит, но не более того. Страшные картины не отпускали ее.

— Лучше? — спросила Эми, подавая влажное полотенце вытереть рот.

Фэйт кивнула и потащилась за Эми к каменной скамье у стены. Они остались одни, значит, Эми отправила остальных подальше.

— Расскажи, что случилось, — сказала Эми, обнимая одной рукой Фэйт за плечи.

— Ты видела его? — сумела выдавить Фэйт. Желудок все еще сжимался.

— В последние месяцы нет. Я говорила тебе, что Тристан оставил все на попечении семейного доктора.

— Доктора? — голос Фэйт возвысился.