Кроукер направился в сторону зарослей широколиственной тропической зелени, надеясь там найти кизиловое дерево. Но не успел он сделать и двух шагов, как совсем рядом мелькнуло лицо Антонио. Кроукер среагировал слишком поздно. Удар дубинки обрушился на его голову, и он без сознания повалился на землю.

В первый же день Кроукеру было сказано: «Мы все тут живем и умираем по приказу. Для властей потеря личного оружия — нарушение финансовой дисциплины. Для меня же, твоего непосредственного начальника, это дело чести. Если тебя ранят из твоего же личного оружия, позор ляжет не только на тебя, но и на меня».

Придя в сознание, Кроукер сразу вспомнил эти слова. Поглядев на себя, он понял, что снова стал калекой.

Не веря своим глазам, он тупо уставился на обрубок левой руки. Каким-то образом Антонио удалось снять с его руки протез. У него было такое ощущение, словно его раздели догола.

Кроукер сел и тут же схватился рукой за голову. Перед глазами расплывались разноцветные круги, виски раскалывались от тупой, ноющей боли. Сделав несколько глубоких вздохов, он огляделся. Он был в той самой лодке, на которой они с Бенни добрались до хижины Каменного Дерева. Кроукер сунул в карман правую руку и похолодел — камень Хумаиты бесследно исчез. Теперь все преимущества были на стороне Антонио.

Усилием воли он заставил себя подняться на ноги. Повернувшись к корме, он пошатнулся, но тут же выпрямился. Он так привык к весу своего биомеханического протеза, что без него чувствовал себя, словно судно без руля. Из воды на него бесстрастно глядел неподвижный аллигатор.

Кроукер двинулся вперед, шаря глазами по палубе. Кажется, револьвер Бенни остался тогда на палубе. Теперь его нигде не было видно.

— Револьвера нет, сеньор, — сказал за его спиной Антонио. Он выступил из тени на носу лодки, целясь в него из автоматического пистолета «Мак-10». Этот компактный автоматический пистолет обладал невероятной скорострельностью.

— Не слишком ли для одного человека?

— Зато какого человека! — вполне серьезно восхитился Антонио. — У Хейтора был камень Хумаиты, и ты все же сумел убить его! — Лицо Антонио казалось маской, скрывающей подлинные страсти, бушующие в глубине его души. — Интересно, каким секретным оружием ты воспользовался?

— Каким еще оружием? — Кроукер беспомощно поднял обрубок левой руки. — Ты умудрился снять мой протез, хотя это не так просто сделать.

Казалось, Антонио не слышал его. Янтарные глаза покраснели и чуть припухли. Неужели от слез?

— Да, я плакал по брату, Хейтору. Я поклялся всегда и везде быть ему защитой, и свою клятву исполнял по мере моих сил. Но в конце концов Хейтор все-таки поступил по-своему.

— Хейтор всегда поступал по-своему, — возразил Кроукер.

— Все-то ты знаешь, детектив. — Антонио безуспешно пытался придать себе презрительный вид. — Тебе интересно узнать, почему я оставил тебя в живых? Ты нужен мне для того, чтобы управлять лодкой в этот жуткий шторм.

— И куда же мы отправимся?

Антонио жестом велел Кроукеру перейти на корму.

— А ты сам разве не догадываешься? — издевательски спросил он.

Ну конечно, этого и следовало ожидать.

— Нет, не догадываешься? А, детектив? — смеялся Антонио. — Мы отправляемся вместо Бенни на свидание, чтобы я мог наконец завладеть костями Хумаиты.

— Представляю, как тебе хочется их заполучить, — сказал Кроукер, медленно и нехотя шагая на корму.