Один или два раза в год на лобном месте устраивались показательные расправы над пленниками. В остальное время эшафот напоминал тильцам о судьбе непокорных. Земля под эшафотом была усыпана белыми костями, деревянные колы венчали черепа. Трупы казненных гнили прямо у подмостков.

— Народ Тила! Взгляните на этих предателей! — послышался резкий голос, и Лиф инстинктивно схватился за меч. К толпе обращался сам Фэло. Обычно церемонию проводил кто-нибудь из Стражей. Но эта казнь была особой.

Потайным путем Лиф проник во дворец очень быстро. Стражи, захватившие Жасмин, Барду и Дума, конечно, еще не добрались до лобного места, но Фэло торопился показать тильцам остальных шестерых пленников, пока не приведут главных героев сегодняшней расправы.

Лиф огляделся по сторонам. Из дворца к эшафоту было невозможно пройти незамеченным. Стражи, лакеи и слуги смотрели на казнь из окон первого этажа. Но из рассказов отца Лиф помнил, что кухня в это время должна быть пуста, поскольку повара тоже присоединялись к зрителям. Значит, он мог бы пройти через кухню и выйти прямо к лобному месту.

Но эшафот отлично освещен. Стражи увидят его немедленно, у каждого в руках пузыри и пращи. У них есть приказ стрелять в толпу при малейшем признаке неповиновения.

— Если бы я мог летать, как ты, Кри, — прошептал он, обращаясь к ворону, — тогда бы я спустился на них сверху.

Кри склонил головку, и вдруг Лиф понял, что надо делать.

Ветер трепал ему волосы. Низкие темно-красные облака окутывали небо. Теперь он отчетливо слышал голос Фэло.

— …плели заговор против нашего Господина. Заговор, обреченный на провал с самого начала.

Дворец был высоким, темным, но со множеством окон и барельефов, за которые можно ухватиться. Мальчик стал карабкаться по боковой стене. Все выше и выше, мимо второго этажа, ступил на карниз, пролегающий под окнами третьего.

Лиф стоял в полный рост, и ему было дурно от такой высоты. Прижимаясь спиной к стене, он добрался до угла дворца, повернул, и лобное место открылось его взгляду. Мальчик пошел дальше, все ближе и ближе к цели…

На лобном месте было полным-полно Стражей. Факелы освещали темноту. По краям эшафота возвышались какие-то красные тумбы, их Лиф никогда раньше не видел. Зато он отлично знал, зачем здесь огромный котел с раскаленными углями. Мальчик заскрипел зубами.

Фэло стоял посреди эшафота, сжимая в руках цепи, сковывающие двух пленников, распростертых у его ног. Еще шесть фигур в кандалах находились позади Ола. Глок, Зиан, Манус, Нанион, Гла-Тон, Фадип — все были ранены. Зиан покачивалась, Глок еле держался на ногах. Фэло указал на них костлявым пальцем.

— Вы видите их, народ Тила? — прокричал он. — Видите этих чужаков? Их изуродованные тела? Страшные лица? Это чудовища! Мы требуем для них клейма и смертной казни!

У Лифа закружилась голова. Он прижался спиной к стене, в горле застрял комок, мальчик едва мог дышать.

Шесть Стражей опустили стальные прутья в котел с углями. Они хохотали, злые глаза блестели в предвкушении кровавого развлечения. Пришло их время.

Остальные Стражи хмуро и подозрительно разглядывали толпу, подняв пращи.

— Клеймо и смертная казнь! — прогудел народ.

Лиф смотрел на волнующееся море из лиц горожан. Он не увидел на них ни радости, ни злости. Глаза тильцев были пусты, в них не осталось места не только надежде, но и отчаянию.

Внезапно Фэло обернулся и уставился на окна первого этажа. Стражи, выстроившиеся вдоль окон, пропустили своего собрата, гонца, который восторженно закивал Фэло. Лицо Ола расплылось в довольной улыбке, он огляделся по сторонам.