Лиф отшатнулся, но спрятаться было негде. Люди Тила увидели мальчика. Сердце Лифа сжалось, он ожидал удивленных криков, ожидал, что Фэло, услышав их, обернется и заметит его, ожидал, что Стражи схватятся за пращи…

Но народ молчал. Лиф увидел, как маленький ребенок потянул вверх ручку, но мать перехватила ее, что-то горячо зашептала ему на ухо, и малыш успокоился.

Лиф затаил дыхание. Тильцы внимательно смотрели на него. Многим он был хорошо знаком. Здесь были его друзья, родители его друзей, горожане, частенько заходившие в кузницу. Здесь стояли люди, знавшие его как шумного проказника, бегавшего по улицам столицы. Здесь собрались те, кто видел его в первый раз.

Но каждый чувствовал, что он один из них. Каждый понимал, что́ сжимает мальчик в руках. И никто не собирался выдавать его врагу.

Фэло ничего не заметил. Он смотрел на Жасмин, Барду и Дума. Пленники были в капюшонах, их руки были закованы в наручники.

Лиф смерил взглядом расстояние до Жасмин. В правой руке мальчика была веревка, в левой — Пояс.

Люди молча глядели на Лифа, всем сердцем желая ему удачи. Их безмолвные надежды были для него криком, они придавали ему силы.

— Сейчас! — надрывался Фэло. — Сейчас я покажу вам трех предателей, которые едва не сбежали по вине другого, глупого и самоуверенного слуги Господина, решившего помериться силой со мной.

Ухмыляясь, он по очереди стянул капюшоны с пленников, но, когда увидел лицо Дума, ухмылка стекла с его губ. Ол отступил, в глазах появилась смесь страха и ярости.

Лиф увидел, что его отец заметил Дума. Увидел, как при взгляде на друга детства глаза отца наполнились радостью, смешанной с болью. Увидел, что Дум тоже узнал старого товарища и теперь оглядывал площадь в поисках кого-то, кого не мог найти.

— Вы болваны! — накинулся Фэло на Стражей, которые привели пленников. — Вы схватили не того! Где мальчишка? Мальчишка?

Перепуганные Стражи попятились назад.

Лиф прыгнул, маятником качнувшись к эшафоту, отпустил веревку и приземлился рядом с Жасмин. Девушка ахнула, Барда что-то закричал, Фэло метнулся к Стражам, и в этот миг с башни раздался вопль ярости, заставивший Лифа рухнуть на колени.

На алом небе сверкнула молния, Лиф откатился в сторону, прежде чем яркая вспышка успела его поразить. Эшафот треснул и раскололся надвое, как будто великан ударил по ней могучим кулаком. Несколько Стражей провалились в зияющую дыру, котел с раскаленными углями последовал за ними.

Молния вспыхивала снова и снова, гром сотрясал землю, в небе, разрывая воздух леденящими кровь криками, кружились Ак-Бабы.

Лиф лежал на деревянных обломках, до него доносились крики толпы, но Фэло уже был близко. Ледяные руки обвили шею мальчика, ненавистное лицо расплылось в торжествующей улыбке. Лиф тщетно пытался дотянуться до меча.

Внезапно лицо Ола перекосилось, глаза вылезли из орбит, а хватка ослабла, когда тяжелые цепи сдавили его горло, впившись в кожу.

Знал ли Фэло, кто набросился на него сзади? Знал ли, кто из последних сил пытался вырвать жертву из его ледяных объятий? Думал ли, что узники, чьи цепи он неосторожно выпустил из рук, могут представлять опасность?

— Папа! Мама! Осторожно! — закричал Лиф, бросаясь к ним.

Но Фэло уже нащупал свой кинжал.

— Нет, Лиф! — воскликнул отец. — Пояс! Ты…

Фэло ударил, и голос отца стих. Он упал на руки жены, вдвоем они покатились к дыре, мать Лифа из последних сил уцепилась за край эшафота, не давая им провалиться вниз, ее крик унес ветер.

Фэло, увлекаемый цепью, сдавившей его шею, хватался за доски, пытался высвободиться, задыхался. Ол уцепился за красную тумбу, надеясь найти в ней спасение, это была его ошибка. Жидкий белый свет вылился наружу, обжигая и убивая его.