Сейчас же проводники, как продавщицы в СССР: ты — царь и бог, к тебе очередь, а ты снисходишь к страждущим, как бог с Олимпа.

— Начало пятого, — сказал Толик, поглядывая на часы. — Ира, пора на пост. Эльза Марковна, давайте я помогу перетащить товар на второй путь…

— Это неточно, что на второй, — предупредила Вероника. — Точно, что нумерация будет с головы поезда.

Мы с бабушкой переглянулись.

— Помогите, пожалуйста, — обратился я к Толику.

— Пойдем, — Толик кивнул вперед. — Пока на первом пути никого нет. Перегородят — придется идти по лестнице через верх. Не потянем.

Я поволок свою тачку, Толик — бабушкину, она — рюкзаки, тетя Ира помогала мне. Перебравшись через рельсы, мы немного прошли по перрону, огибая пассажиров, ожидающих свой поезд. Остановились у столба. Толик огляделся.

— Седьмой вагон будет примерно здесь. Ну все. Удачи! — Он пожал мою руку, кивнул бабушке.

— Так воду вы взяли? — спросила тетя Ира, бабушка помотала головой.

— Лишний груз.

— Я принесу. Вы же тут? Все, ушла.

Мы остались. Припекало, и приходилось прятаться в тени столба. Сменялись лица. Поезда. Только клетчатые сумки оставались неизменными. На второй путь пришел поезд тети Иры, она прибежала, принесла четыре бутылки минералки, обняла бабушку да так и застыла, словно на фронт ее провожала. Меня все продолжали не замечать. Ну конечно, ведь именно я ассоциируюсь у них с несчастьем и напрягом, которого можно было бы избежать.

— Все будет хорошо, — в который раз повторил я, глядя, как пузатый проводник проверяет билеты у пассажиров, а в стороне толпятся «зайцы».

Сколько понадобится денег, чтобы перекантоваться в Москве, если мы вдруг не успеем распродаться? Нам придется ночевать в отцепном вагоне за пятьсот рублей с носа, или получится найти деда, и он нас приютит? Да и назад — поездом или автобусом? Если не успеем, придется ехать автобусом. На них всегда есть билеты, и это быстрее, правда, придется сидеть, как статуя фараона, и нюхать вонь солярки — машины-то еще тех времен, без удобных откидных сидений.

Как я понял, больше всего бабушку напрягало отсутствие обратного билета. Меня — мамин список лекарств. Боясь не уложиться, мы взяли еще десять тысяч. Чувствую, придется напрячься, побегать. Прибываем мы в десять утра, а отправляется дополнительный в девять вечера. Нужно из штанов выпрыгнуть, чтобы успеть все продать, и Вероника повезла нас назад, иначе я совсем бабушку ушатаю, жара ведь, да плюс почти четыре дня в дороге.

Ничего, проявлю себя — в следующий раз один поеду. Еще лучше бы в Москве остаться, а товар пусть мне поездом передают, небольшими партиями. Правда, тогда некому будет создавать центростремительные процессы и заманивать молодежь в клан. Ну и ладно, у меня вся жизнь впереди, а сейчас главное — маму вытащить. Пусть Илья пока останется за лидера.

Бабушка не выдержала и через полчаса села на корточки, привалившись к столбу. Ну вот, мы еще ничего не сделали, а она уже устала.

На второй путь прибыла электричка, идущая в областной центр. В вагоны хлынула толпа, закружились людские водовороты, увлекая мужчин, женщин, детей, старух, продавцов пирожками, цыган, куда ж без них? Одна цыганка определила нас как жертв, двинулась к бабушке, протянула лапку.

— Давай погадаю.

— Ща я тебе погадаю, — прошипела она, схватила оторопевшую цыганку за руку, вперилась в ладонь.