— Я за себя заплачу, можно? — спросила Наташка.

— Нет, — отрезал дед.

На языке крутилось, что, когда увидит цены, у нее глаза выпадут, но я промолчал. Разберутся.

— Я вообще не знаю, что там за еда и какую лучше взять, — проблеял Борис и покраснел.

— Все, отставить панику! — распорядился я. — Это не больно, а вкусно. Идем! — И зашагал внутрь.

К кассам тянулись очереди, все столики были заняты, и я сказал деду:

— Мне — мороженое рожок. Пока вы тут выбираете, я покараулю, когда освободится столик.

Сидеть по одному здесь было не принято, и стоило кому-то уйти, как его место тотчас занимали. Возле стойки мы все не поместимся, а вон за тот столик на четверых, откуда встают две девушки и где бабка с авоськой запихивает в себя чизбургер — вполне.

Как только девушки отошли, я спикировал за столик, пожелал бабке приятного аппетита и спросил:

— Не помешаю?

Роняя на стол крошки, она помотала головой. Брякнувшись на стол и подождав, пока сотрудница соберет одноразовую посуду, я развернулся и жестом подозвал своих, которые еще стояли в очереди, потому что на освободивший стул уже нацелился дедок в спортивках. Наташка стояла на цыпочках, разглядывая меню, Борис напоминал ежа, готового свернуться и ощетиниться.

— Тут занято, — сказал я мужику, Наташка озвучила заказ деду и прибежала охранять место.

В это время за соседним столиком началось движение. Сотрудница, мило улыбаясь, рассказывала двум мордатым коротко стриженных мужикам, разливающим водку по принесенным с собой рюмкам, что спиртное распивать запрещено.

— У вас же ресторан? — спросил мужик, сидящий ко мне спиной.

Девушка кивнула, улыбка не сходила с ее лица, но с каждой секундой становилась все менее радостной.

— А в ресторане — можно! — объявил он и потянулся к приятелю рюмкой. — Давай, братан! За приезд!

— В правилах написано, что в ресторане быстрого питания…

— Да попустись, малая! — подал голос второй мужик и положил руку девушке на задницу. — Быстрого питания, медленного. Лучше принеси мне колы!

Девушка позеленела и округлила глаза, но продолжила улыбаться.

— Извините, но у нас самообслуживание.

— В туалете самообслуживание!

Мужики захохотали. Девушка убежала.

Я отвернулся от них и подумал, что цены, привязанные к доллару и невысокие для иностранцев, для бывших советских граждан были ломовыми. Приезжие специально откладывали деньги, чтобы сходить сюда, как в музей, и приобщиться к западной культуре. За те же деньги можно было поесть в нормальном ресторане, вот эти двое и решили, что тут должен исполняться любой их каприз.

Вскоре разборки перестали меня интересовать, потому что пришел дед, он расщедрился и заставил поднос экзотической едой: тут и картофель фри, и наггетсы, и гамбургер с чизбургером. Коктейли. Кофе. Все в одноразовой таре, красиво упакованное в бумажные пакеты. Видимо, дед сказал, что все с собой, предвидя, что внукам захочется заполучить сувениры.

— Вот. — Он поставил поднос на стол, взял стул из-за соседнего столика, за нашим пожилая женщина доедала чизбургер и косилась на нагрянувшую орду с недовольством. — Попробуйте всего понемногу.

— Семь тысяч восемьсот рубле-ей, — задумчиво протянул Борис, глядя на еду с ужасом. — Я в туалет месяц ходить не буду, капец.

— Ну я же плачу, — улыбнулся дед и подмигнул Наташке. — Кстати о туалете. Сходите-ка руки помойте.

За моей спиной продолжал разгораться конфликт: широкая русская душа и вседозволенность девяностых против четкого буржуазного регламента.