Ну вот и отлично. Все сыты, все целы. Осталось развезти все это добро, и дело в шляпе.

К трем часам дня высилась гора из деревянных ящиков. Все приобретения я записывал: без восьми килограммов центнер! Деду дней на десять. Буду отправлять понемногу, для ассортимента, ведь виноград еще есть. И вечером надо узнать у деда, как пошло мамино вино.

Антон Анатольевич, совершенно лысый мужчина пенсионного возраста, приехал минута в минуту, пожал мне руку, присвистнул, глядя на нагромождение ящиков.

— Влезет? — спросил я с сомнением, увидел багажник на крыше автомобиля и сам понял: все поместится.

— А то! — выпятил грудь мужчина и принялся складывать ящики в багажник.

Если еще пару дней запасаться хурмой, на первое время вопрос с товаром решен. И с водителем — решен. Я посмотрел на клубящиеся над горами облака. Остался только вот этот вопрос, но погода не в нашей власти.

Глава 28

Счастья всем!

— А давай мы еще поработаем? — предложил Памфилов, ударник труда. — Ты это все отвези, потом за второй партией приедешь, тут хурмы немерено! Зуб даю… нет — глаз! Что будет столько же или больше.

Подтверждая его слова, вдалеке появилась Гаечка, возглавлявшая шествие. За ней Кабанов и Рамиль тащили ящики с хурмой. Вот теперь точно сто килограммов!

Я посмотрел на Антона Анатольевича.

— Вы как? Время есть?

Смущенно отведя взгляд, тот прошептал:

— Еще семьсот… пятьсот рублей — и все сделаем. До девяти я свободен.

Рассчитавшись с друзьями за еще двенадцать килограммов, я обратился к Илье:

— Дружище, тут такое дело… Поступила информация, что Славинова пристрелили.

Слушавший нас Ян издал возглас радости и побежал по дороге самолетиком.

— Собаке собачья смерть, — прошипела Гаечка.

Подождав, пока друзья утихомирятся, я продолжил:

— Это присказка, а сказка вот в чем. На базе нашли видик и телевизор, возможно, Илья, ваши. Чтобы их забрать, твой отец должен написать заявление в милицию. Ну и предоставить паспорта изделий. Надеюсь, они сохранились. Только я тебе ничего не говорил.

— Видик вернется! — улыбнулся Ян и подпрыгнул.

— Паспорта есть, — кивнул Илья.

— Поговори с отцом, и чем раньше, тем лучше, а то менты себе заберут, — посоветовал я и сказал друзьям: — Работайте, братья! Илья, вот двадцать тысяч, надеюсь, хватит, чтобы расплатиться. Я поехал, буду не раньше шести вечера.

Все это время я ловил на себе заинтересованный взгляд армянина, который отказал Гаечке и наблюдал за нами из-за забора. Давай, дедуля, созревай! Еще килограммов тридцать собрать — вообще песня будет.

Я уселся на переднее сиденье, поджав ноги, назвал бабушкин адрес и, опустив стекло, крикнул Илье:

— Карп на тебе.

Сейчас поеду к бабушке, познакомлю ее с Антоном Анатольевичем, мы отнесем в подвал хурму, потом повезем товар на вокзал, я выйду на рынке, а дальше сяду н автобус — и к друзьям. Затем бабушка отправится на вокзал, передаст фрукты проводникам, вернется домой, а мы с водителем сгоняем за второй партией хурмы. После я на Карпе заберу Бузю, и мы повезем вещи детям, как раз все будут на месте. Еще неплохо бы им круп и тушенки привезти… нет, тушенку не стоит — сразу съедят. А на крупах три дня продержатся, пока непогода не утихомирится.

Когда выехали на главную дорогу, Антон Анатольевич сказал:

— Тебя мне Бог послал, честное слово! Пенсия маленькая, работы нет, Валечка у меня лежачая, деньги нужны — просто край.

— Что с ней? — спросил я для поддержания беседы.