— Да? — удивился Минаев. — Спасибо, послушаем.

— Потом переписать дашь? — спросил Илья. — Магнитофон выжил, он в спальне стоял.

— Чего бы и не дать? — кивнул Минаев.

Рамилю я привез боксерские перчатки.

— Поздравляю тебя с победой, — сказал я. — Мы все… да и ты сам понимаешь, что это была чистая победа.

Рам сразу же натянул перчатки под завистливые взгляды Гаечки и Алисы.

— Мы без тебя физически деградируем, — выдала Саша. — Тренировать нас некому…

— Да че уж там. Теперь негде трениться, — развил мысль Памфилов и вздохнул. — Ни тренироваться, ни собираться. Вот нафига им подвал? Закрыли — и все.

Я протянул ему модную кепку USA.

— Утешься. Это тебе.

Денчик сразу перестал жаловаться, просиял и нацепил кепку на голову, гордо вздернул подбородок.

Борис, Илья и Ян подарки получили. Кабанову досталась такая же, как у Денчика, синяя кепка USA.

— Завтра в школу придешь? — спросил Рам, боксирующий с невидимым соперником.

— Не, только в понедельник. Хотя нет, вечером попытаюсь, надо дрэка увидеть и договориться о сдаче того, что я пропустил.

Были у меня соображения, куда временно перенести тренировки, но все зависело от разрешения директора школы.

— Давайте уже расходиться. — Кабанов посмотрел на новенькие часы, — а то мать сожрет. Десять двадцать три!

— Да, еще ж вставать в семь. — Лихолетова зевнула так, что казалось — затянуть может в развезшуюся бездну.

Кабанов принялся разматывать проволоку, которой были примотаны фонарики к качелям. Выключил один, сунул в карман, выключил другой. И тут площадку залило ярким светом — во двор въехал автомобиль, и даже так, по фарам было ясно, что это иномарка.

— Козлота, — прошипел Рам, набычившись, впился взглядом в джип, заезжающий во двор. — Это они, быки!

— Уроды, ненавижу! — крикнула Гаечка, Илья на нее шикнул.

Машина припарковалась у второго подъезда, выключила фары. Из салона вышло три силуэта, вытащили мешки из багажника: один, два, три — и потащили в наш подвал, не согнувшись под тяжестью нош.

— Что будет в подвале? — спросил я теперь у друзей.

Все молчали. Тишина стояла гробовая, было слышно лишь возмущенное сопение и шелест листьев. Вот теперь и мне стало обидно до слез. Злость клокотала внутри, хотелось восстановить справедливость здесь и сейчас, но невидимый взрослый положил руку на плечо и посоветовал затаиться и ждать.

— Расходимся, — сказал я. — Никакого геройства!

— Да поняли уже! — Гаечка со всей дури пнула турник и зашипела от боли.

— Неужели ничего нельзя сделать? — Голос Кабанова звучал растерянно.

— Сейчас — точно нет. Позже — кто знает.

На завтра у меня запланирован визит к дрэку, поход в библиотеку — надо выяснить, как давно открылось «МММ», может, и правда в мамином желании купить их акции пока нет ничего страшного. Потом желательно бы к Наташкиному Андрею съездить, спросить про икону и посмотреть, насколько у него все плохо. Теперь к списку дел добавился визит к отцу — ближе к ночи, когда он или Лялина будут дома. Уж они точно должны знать про «Славян» все.

Глава 4

Мой папа — … !

Я спал, спал и спал. Будто из другого мира доносились шаги мамы, собирающейся на работу чуть свет, потом — Бориса. А я понимал, что никакая сила: ни домкрат, ни трал, ни бульдозер не сковырнут меня с кровать. Вся усталость будто скопилась в веках, поднять их было физически невозможно.

Мама ушла намного раньше, Борис знал, что в школу сегодня я не пойду, и не стал меня будить.