— Ну, без надзора взрослого нас пускать нельзя. Нужно, чтобы кто-то приходил с нами и там находился — по крайней мере пока. Может, чьи-то родители согласны помочь?

Все задумались, я продолжил:

— Если никто не согласится, придется скинуться на зарплату физруку и просить его типа вести кружок.

Подождав, пока они переварят информацию, я проговорил:

— Все, миссия выполнена, теперь пора по домам. Я две недели пропустил, надо сдавать материал, готовиться.

Пожав руки парням, мы с Ильей и Яном направились к Каретниковым. Ну вот, вопрос со спортзалом решен, будущие работники найдены и озадачены. Пришло время подыскивать участок, желательно свободный, можно — в дачном кооперативе. Вот только он должен быть большим, соток десять минимум, и недалеко от школы.

Будет участок — появится цель — хочешь-не хочешь, придется озадачиться строительством дома.

Воскресенье, 24. 10. 1993 г.

Вместо подготовки к урокам воскресенье я провел в разъездах. Сперва — продажа кофе в курортном городке. В этот раз я поехал один на мопеде. Помня вчерашние ошибки, взял не пак, а чуть больше, тридцать шесть пачек.

Погода выдалась сказочная: около двадцати пяти градусов тепла, бабочки порхают, по соснам в парке скачут белки. Пляж был забит, тут отдыхали и местные, не успевшие сменить загар на белесую кожу, и синюшные приезжие, спешащие впитать запоздалое тепло. Пахло водорослями, солнечные блики танцевали на дне, плескала волна, доносился детский смех. Из кособоких ларьков, стоящих вдоль набережной, тянуло жареным мясом.

Так хотелось послать все к чертям и как нырнуть! Но в кармане почти пятьсот тысяч, сто семьдесят чистыми. Пять часов поработал — и целое состояние! Вместе со вчерашним заработком двести девяносто тысяч чистых, около двухсот сорока долларов. За столько можно купить «Запорожец», подержанный видик, простенький телик или земельный участок.

Два, блин, дня! Никакого обмана, только смекалка и смелость! Так что купание отложу — слишком рискованно. Плюс две пачки кофе не продал, домой везу.

Возле памятнику Лермонтову я остановился, посмотрел на море, на горы, над которыми облака сливались в белое полотно, вздохнул, оседлал Карпа и покатил назад.

Теперь стояла задача на рынке обменять рубли на доллары; если получится, поболтать с валютчиком о скупке ваучеров и расспросить его, слышал ли он что-то про «Славян». Как человек, приближенный к криминальным кругам, он должен быть в курсе, кто есть кто. Не знаю, как себя поведут менты, будут ли оповещать местные группировки, потому открою второй фронт — пусть наши бандюки знают, что конкуренты готовят плацдарм, и готовятся.

На центральном рынке я был в полчетвертого. Первым делом поехал к валютчику — он вместе с напарницей был на своем месте. Стоял на ступенях, заведя руки за спину. С табличкой, висящей на груди, он напоминал разбойника, которого собираются вздернуть.

Но если подойти ближе, становится видно, что никакой это не разбойник, а честный меняла. Его напарница сидела на ящике, поставленном на ребро, и ела жареный арахис — в бумажном кульке, купленный у какой-то торговки семечками.

Меня опередила женщина, обменяла деньги, потом подошел дедок, что-то развернул — видимо, золото — получил деньги и ушел восвояси. И только потом к валютчику подошел я, выгреб рубли, оставив пять тысяч на карманные расходы, протянул ему.

— Давно тебя не было, — сказал он, пересчитывая деньги. — Болел?

— Деду помогал… в Ростове, — ответил я. — Он связки на ноге порвал.

— А-а-а.

Закончив считать, он жестом подозвал напарницу, озвучил сумму, которую она отдала мне: двести тридцать пять баксов.

— Доллар растет, как дурной, — пожаловался валютчик.