Пир молча помчался прочь из бара, провожаемый уважительными взглядами. Валерка выскочил следом, но направлялся он в другую сторону: у пилотов были свои пути.

    В тревожный рукав, по традиции, первым успел Олаэча; кроме него облачались в боевое Паллистер, Ватсон и Ивасаки. Пир поспел пятым. Спустя секунды в рукав ворвались Мбида и Завадски.

    – Что, тренировочки? – беззаботно спросил Мбида, распахивая свой шкафчик.

    – Не знаю, – Паллистер хмурился. Кажется, он стеснялся своих лейтенантских нашивок, стирающих былое равенство оперативников. Чудак, Пиру было чихать на нашивки и Паллистер, получи он хоть полковника, навсегда остался бы своим парнем, готовым прикрыть задницу другу, когда будет жарко, и кинуться за другом в огонь, когда станет совсем жарко. Тем более, что на боевых комбезах никаких нашивок не было.

    – Давайте, давайте, живее, лодыри! – гаркнул Паллистер, застегивая липучку шлема.

    Через минуту они сидели в «Рейнджере». Все семеро.

    – Сейчас нам скажут, что мы не уложились в норму, придуманную каким-нибудь пузатым генералом-штабистом и вся комиссия будет нудно читать нам мораль об ответственности перед человечеством и прочей мировой скорби… – проворчал Пир, поглаживая «Лигерт».

    – Чушь, – уверенно заявил Ник Завадски. – Даже моя бабушка не могла бы собраться быстрее!

    Олаэча вновь, как и в прошлый раз, наклонился к Пиру:

    – Знаешь, я все больше начинаю уважать бабушку Ника…

    Пир довольно хмыкнул и подмигнул чилийцу. Тот подмигнул в ответ.

    – Эй, глядите! – сказал вдруг Мбида удивленно. – Что это тут у меня вместо верного «Шкара»?

    Ответом ему был гул запущенных двигателей и мощное ускорение, вдавившее оперативников в жесткие спинки кресел.

    – Гляди-ка взлетели! – изумился Завадски. – Так это что, не тренировка?

    – Это лазерный пистолет, – с некоторым запозданием Хуан Олаэча ответил Мбиде. – У меня тоже такой вместо «Лигерта».

    – И у меня, – вставил Паллистер. – Испытывать будем, что ли?

    Мбида нетерпеливо поглядывал на мертвый экран, откуда обыкновенно вещал ван Торенс, но экран почему-то так и оставался мертвым.

    – Спят, небось. Или с комиссией цацкаются, – предположил Пир. В ту же секунду экран засветился.

    – Буэнос ночес, – еле слышно проворчал Олаэча. – Спохватились!

    За спиной Батта маячил кто-то в форме НАТО. Комиссия, ясное дело, держала руку на пульсе событий.

    – Единственное, что я скажу, ребята, – сказал Батт устало, – это не тренировка, это боевой вылет. Чужаки не согласовывали своих планов с нашими. Летим в Швецию. Ван Торенс продолжит…

    – Устал, бедняга, – прошептал Завадски. – Укатали его эти проверяющие…

    Тем временем на экране возник ван Торенс, выглядевший тоже весьма озабоченно.

    – Привет, парни! Как самочувствие?

    – Отвратительное, – заверил его Паллистер. – Мутит от галстуков и погон.

    Ван Торенс украдкой оглянулся и тихо сказал:

    – Знаете, меня тоже!

    Мбида не замедлил гыкнуть и заколотил себя по бокам, но тихо-тихо, чтоб никто ничего не заподозрил.