— Белик? Ты здоров? На солнце не перегрелся? — вдруг подал голос и Страж, с подозрением посмотрев на племянника. — Какая муха тебя укусила?

— Да по голове его слишком сильно треснули, — пробурчал рыжий. — Так, что все мозги отшибло, и они вытекли вместе с соплями!

Белик немедленно умолк, а спустя пару минут и вовсе остановил гаррканца, пропуская длинную вереницу телег вперед. Он терпеливо дождался, пока караван удалится на значительное расстояние. Долгим взглядом проводил исчезающие за поворотом телеги и с облегчением вздохнул, только когда стало ясно — преследовать и загонять его на манер дикого зверя больше не будут. Лишь после этого пацан устало потряс головой и, пользуясь тем, что никто не видит, утер со лба обильно струящийся пот.

— Ну что, Карраш? По-моему, они остыли, — беззвучно прошептал он, пригнувшись к могучей шее друга. — Кажется, время подходит — я чувствую. Травка почти не помогает. Но ты не пугайся, осталось совсем чуть-чуть. Только день как-нибудь пережить да ночь промучиться. А они теперь не сразу хватятся, если что.

Белик замолчал, настороженно прислушиваясь к притихшему лесу: не донесется ли оттуда звук шагов возвращающегося дядюшки? Не покажется ли где его усатая физиономия? Потому что если он только поймет, для чего был устроен сегодняшний спектакль, то взъярится так, что можно будет самому заползать под могильный камень и торопливо сажать цветочки сверху — за подобное надувательство суровый Страж вполне мог убить. Даром что любил как родного. Но нет, вроде тихо вокруг. Да и не в его правилах действовать исподтишка — для столь изощренного коварства Дядько был слишком прямолинеен.

Подумав о дядьке, Белик слабо улыбнулся и, снова утерев мокрое от пота лицо, хмыкнул.

— Здорово у меня получается выводить народ из себя, да? Такой талант пропадает, прямо хоть орден на грудь вешай. Вот вернемся, обязательно выпрошу один у короля. Думаешь, я был убедителен?

Карраш согласно хмыкнул.

— А мне показалось, темный что-то заподозрил. Надеюсь, наши еще нескоро сообразят, в чем дело, и не полезут целоваться не вовремя, а мы уж как-нибудь сами управимся. Не первый раз в самом-то деле. Ты только… это… не выдавай меня, ладно? Пожалуйста, малыш… — Пацан прерывисто вздохнул и внезапно умолк.

Гаррканец, извернувшись и сумев лизнуть в щеку обожаемого хозяина, за которого переживал больше, чем за себя, тихонько заскулил. Жалобно, просительно, с надеждой, что Белик все-таки передумает и вернется к остальным. Ну, поругают. Может, покричат для острастки пару часиков, помашут кулаками или даже возьмутся за ремень. Попытаться — точно попытаются, но кто им даст хотя бы прикоснуться, когда рядом есть верный друг?!

Однако Белик отчего-то не ответил — так и лежал, неровно дыша в могучую шею. Он не пошевелился, не улыбнулся и даже не хмыкнул в ответ на чересчур громкие мысли своего необычного скакуна. Только левую руку безвольно уронил вниз да как-то подозрительно обмяк. А стоило почуявшему неладное гаррканцу беспокойно дернуться, вдруг начал подозрительно быстро сползать на бок.

Карраш, до смерти перепугавшись, застыл, страшась даже вздохнуть, чтобы потерявший сознание хозяин не упал окончательно. Спина у гаррканцев высокая. Даже в сознании с нее падать вредно, а уж без сознания, головой вниз — тем более. Но что делать? Куда бежать? Кого звать на помощь и как быть, если нельзя даже сдвинуться с места?!

— А-у-у! — внезапно взвыл он во весь голос, задрав морду к небесам. — А-у-у!

Ушедший далеко вперед Дядько обернулся, но племянника не увидел — тот как раз пропал за поворотом.