Эльфы красивым движением свели брови к переносице, старательно припоминая все, что слышали о Серых пределах и их обитателях. Но вспомнить смогли не так уж много.

Проклятый лес — то страшное место, которого избегают все разумные существа Лиары. Выросший на полях кровавых битв и до краев переполненный мощью спрятанного там амулета Изиара, он по праву считался самым опасным местом обитаемых земель. Из-за бурлящей там магии обычные звери неузнаваемо изменились, а растения прибавили в росте и со временем приобрели повадки хищников. Каждое второе было смертельно ядовито, а каждое первое — крайне агрессивно к любой форме жизни, вплоть до безобидных с виду цветов и зеленовато-бурых листьев тиррта, которые, казалось, насквозь пропитались чужой кровью.

Любая, даже самая крохотная зверушка имела такой набор зубов, клыков и когтей, что ей мог позавидовать даже медведь. А те, кто сумел дорасти до размера крупной собаки, перестали поддаваться магическому воздействию. Более того, начали чуять магию на огромном расстоянии и принялись охотиться на обладателей магического дара. Это делало лес по-настоящему опасным для любого чародея: ни один из них не выживал там более получаса. Если, конечно, не умел прятать ауру.

Но опаснее всего в Проклятом лесу было нарваться на хмеру: покрытые с головы до ног прочным панцирем, костяные кошки отличались абсолютной нечувствительностью к магии и невероятной устойчивостью к ядам. Их крайне трудно было просто увидеть, почти невозможно убить, потому что пробить многослойную костяную броню оказалось под силу только зачарованным эльфийским клинкам. При этом двигаться хмеры могли так стремительно, что и глаз перворожденного не всегда уследит. Зубы без груда прошивали стальной доспех, сильные лапы с потрясающей легкостью разрывали человека пополам, а копчик гибкого хвоста прятал длинный острый шип, способный проткнуть насквозь даже камень.

«Чтоб ты хмеру встретил», — говорили Стражи, желая кому-то смерти, и не просто так: от хмер не спасало ничто. Одно хорошо — они любили горьковатую воду своей родины, единственный глоток которой для любого чужака стал бы последним. Более того, постоянно нуждались в ней, и только по этой причине еще не расселились повсюду.

Кроме хмер Проклятый лес был богат и гигантскими богомолами, порой вырастающими до размеров племенного быка; огненными саламандрами, славящимися тем, что умели изрыгать огонь подобно легендарным драконам. Жили там еще неимоверных размеров секачи, древесные змеи, громадные питоны, лианы-душители, ядовитый плющ, черный мох, серая плесень… но Страж прав: среди всего многообразия тварей Проклятого леса насчитывалось не так уж много существ, способных организовать диких волков в послушную стаю. И если хмера отпадает, то тогда остаются лишь саламандры (но где же выжженные проплешины вдоль тракта?), гигантские секачи (правда, они слишком агрессивны, чтобы прятаться) или же…

— Оборотень? — озвучил общую мысль Таррэн.

Дядько согласно наклонил голову:

— Пожалуй. Он не отступится, пока не уничтожит деревню. Или пока мы его не убьем.

— Соваться за ворота сейчас — самоубийство, — тихо предостерег его от необдуманных действий Таррэн. — Даже для тебя. Волки стоят вокруг тройным кольцом, я даже отсюда слышу их дыхание. Там и мышь не проскользнет незамеченной.

— Ты прав. Но если мы заманим большую их часть внутрь, то, возможно, кто-то сможет прорваться к вожаку.