– А как я попаду к воротам?

– Ты забыл, что сдался, чтобы поступить на службу к шахсару? Дурень Бравгард ударил тебя по голове не затем, чтобы убить, а чтобы покрасоваться перед приятелем, объявив, что пленил тебя силой. Одно мое слово, и ты станешь личным телохранителем Дастана!

– Ты говоришь очень убедительно, – согласился варвар, – я даже забываю, что на тебе нет одежды.

– А зря, – улыбнулась юная красавица. – Теперь, когда мы обо всем договорились, можешь об этом вспомнить.

– Уже, – сказал Конан. – Жду тебя, моя королева!

– Сначала я приму ванну и воспользуюсь своими мазями, чтобы немного поправить внешность, – кокетливо проворковала Ганкуль, поднимаясь со стула. – Вон за той занавеской есть небольшая купальня. Подожди, мой король!

И она легкой походкой удалилась в нишу в конце комнаты.

– Воспользуюсь мазями, – пробормотал про себя варвар, – где это видано, чтобы юная девушка…

Он замолчал, приподнялся на локте и огляделся.

На нем была нижняя туника и короткие штаны – кто-то снял доспехи и куртку, прежде чем уложить его в постель. Рядом на столике лежала кожаная сумка.

Открыв ее, Конан достал хрустальный шар, задумчиво повертел в руках, потом встал с ложа и, неслышно ступая босыми ногами, направился в сторону купальни. Слегка отодвинув занавеску, он увидел Ганкуль, сидевшую к нему спиной перед большим зеркалом.

Варвар уже подносил к глазам хрустальное око демона, когда забранное цветными стеклами окно со звоном лопнуло и в деревянную панель чуть выше его головы вонзилась тяжелая длинная стрела.

ГЛАВА 11

Впереди – вечность

– Прости, что испортил тебе шлем, – сказал Бравгард, умирая. Конан закрыл немедийцу глаза и поднял свой окровавленный меч. Узкий проулок был завален трупами мехемцев. Проулок оканчивался тупиком – было ошибкой укрыться здесь от погони. Клинки киммерийца и немедийского рыцаря удачи славно поработали, отражая натиск восставших, и все же стрела одного из мехемцев пронзила грудь начальника янпачей.

Где те янпачи, дворцовая гвардия шахсара, раздери их Нергал?! Частью перебиты, частью перекинулись на сторону победителей. Из дружины Дастана тоже немногие уцелели: коварные лехемцы вырезали большую часть ничего не подозревавших наемников, пьянствовавших по поводу славной победы над вендийцами, к которой не имели, если говорить честно, ни малейшего отношения.

Судьба немедийцев мало тревожила Конана. Но ему нужно было попасть к Вратам Вечности возле пещеры стигийского колдуна, попасть вместе с Дастаном и Ганкуль, поэтому киммериец сражался, прикрывая их бегство, бок о бок с воинами удачи, многие из которых почти разучились владеть мечом от долгого безделья за стенами хранимого магией Эль-Мехема.

Все они были убиты. Последним пал Бравгард, единственный немедиец, к которому Конан испытывал нечто вроде уважения: дрался Бравгард отчаянно и ругался при этом так, что Нергал зажимал уши на Серых Равнинах.

Восстание вспыхнуло неожиданно для шахсара. Кто-то распустил среди народа слух, что стигийский маг готовится навсегда уйти под землю, оставив город на произвол судьбы. Без защиты волшебника мехемцы становились легкой добычей любого, кто пожелал бы овладеть княжеством. Более всего жители страшились вендийских войск, готовых отомстить за гибель своих товарищей. Многие вельможи присоединились к бунтовщикам, надеясь вымолить прощение дэви Жазмины, повесив Дастана и киммерийца на крючья возле Балдахских ворот.

И все же Дастану и Ганкуль удалось бежать через потайную калитку в городской стене. Теперь Конану предстояло их догонять.