– Все кончено, папа.

– Что кончено?

– Семели, зубастые осы, мужчина, ходивший по водам...

– Да ведь ты его знаешь, окликнул по имени – кажется, Рома?

– Забудь, пап. Выброси из головы и забудь. Все кончено. – Джек посмотрел на небо. – Даже ураган «Элвис».

Том только теперь понял, что дождь прекратился. Раскаты грома еще слышались, а ветер замер, в воздухе встала мертвая тишина. Он проследил за взглядом сына, видя сквозь почти голые ветки чистое голубое небо с оранжевым отсветом заходившего солнца.

Кончено... Одно время казалось, что буря никогда не кончится.

Он оглядел поваленные пальмы и кипарисы, плавучие дома, медленно тонущие в засыпанной листьями и щепками воде, окровавленные палубы, исковерканные трупы, устилавшие их, как солома.

У него пересохло во рту.

– Это наша работа?

– Отчасти. – Джек нисколько не дрогнул. – На нашем счету пробоины в корпусе, чуточка крови, за все прочее отвечает Семели. Она вызвала ос из ке‑ноте, потеряла над ними контроль. Впрочем, к счастью, иначе члены клана разглядывали бы сейчас наши останки.

Он схватил с земли автомат, широко размахнулся, зашвырнул в лагуну.

– Ты что?..

– Уничтожаю улику.

Второй автомат полетел вслед за первым. Джек выхватил из‑за пояса «раджер», посмотрел на него, потом сунул обратно.

Том еще раз взглянул на разорванные тела на палубах и снова оглянулся. Похоже, одно шевельнулось...

– По‑моему, там еще кто‑то жив.

– Наверняка не надолго.

– Может быть, надо...

Джек круто повернулся к нему:

– Ты что, шутишь? Они только что нас хотели убить!

– В армии всегда помогают раненому врагу.

– Мы не в армии, не на войне. Ввязались в уличную драку там, где улиц никогда не бывало. – Лицо его перекосилось, почти злобно оскалилось. – Собираешься парочку вытащить и доставить в больницу? Чем объяснишь ранения? Чем объяснишь заряды картечи в телах? Глазом не успеешь моргнуть, как больницу окружат, зафиксируют факты, какой‑нибудь пройдоха адвокат предъявит гражданские иски, обобрав тебя начисто до последнего пенни.

Том увидел сына с другой стороны, которая ему не очень понравилась.

– Но...

– Никаких но.

Джек повернулся, пошел к старой хижине, через минуту вернулся, неся что‑то в руке.

– Смотри.

Это было нечто вроде прямоугольного куска пергамента, но слишком мягкого, исполосованного рубцами и круглыми глубокими крапинами. Сообразив, что это такое. Том невольно отступил назад.

– Правильно, – подтвердил Джек. – Это все, что осталось от Ани. Кусок кожи, который они задумали выдубить. Скажи теперь, чем ты готов рискнуть ради спасения гадов?

В душе Тома вспыхнула ярость. Аня... они зверски убили Аню... Стоило бы за это добить уцелевших, но он не мог позволить себе переступить черту.

– Ничем. Пускай сами справляются.

– Правильно, черт побери.

Джек взглянул на ужасный лоскут, огляделся, не зная, как с ним поступить. Потом как бы принял решение, свернул, затолкал под рубашку.

– Что ты делаешь?

– Больше от нее ничего не осталось. По‑моему, она заслуживает похорон, правда?

Сын открылся еще с одной стороны. Страшно было бы оказаться его врагом, и замечательно быть его другом.

– Безусловно, – кивнул Том. – Буря кончилась, поедем домой, найдем место для упокоения.

Джек посмотрел на небо:

– Хорошо, что вовремя кончилась. Я думал, дольше будет бушевать.