Только один из спикеров высказал некоторое сомнение. Это был крючконосый мастер Говерик.

— Позвольте, коллеги… — пробормотал он. — Но как же Земля?!

— А что Земля? Никто из нас никогда не был на Земле, — снисходительно отозвался ректор Хомхи Бавтелик. — И это очень удобно, потому что жертвовать тем, что ты знаешь — это безнравственно, но жертвовать концептом, так сказать, конструктом — это совершенно нормально. Вы же не рыдаете всякий раз, когда слышите, что где-то во вселенной идет война, верно? До слез вас доводит лишь война, имеющая к вам отношение… Поэтому предлагаю о Земле в принципе не говорить.

— Но как можно не говорить о ней, если даже у нас в академии есть двое землян?! — вскрикнул ошарашенный мастер Говерик.

Этот крик взметнулся под своды зала и пару секунд болтался там, одинокий и неприкаянный.

Все, нахохлившись, замолчали. Кажется, волнения Говерика совсем не понравились политикам… Сквозь стрельчатые окна проникали задорные солнечные лучи, и в их нежно-медовом свете переливались поджатые губы и мрачные взгляды. Шелка и бархат. Слабоумие и жадность.

— Вообще-то, — наконец проскрипел кто-то, — земляне — это очень плохо. Они могут устроить бунт. Лучше отправить их домой. Или в тюрьму.

Я аж поперхнулась и разлила кофе по блюдечку, когда стрелки вот так легко и ненавязчиво перевелись на нас с Борисом Отченашем.

И, кстати, где он?.. Часы на стене кофейни показывали полдень, и контрастные короткие тени подтверждали эту информацию. Конференция шла уже давно, а финансиста так и не было. Странно.

Меж тем, в зеркале крупно показали Аманду Дэ Басковиц. Девушка была одета в закрытое белое платье, а на груди у нее висели четыре значка: гербы государств Гало и… символ Тварей. Эдакая серая клякса с белыми зубками. Типа она дипломат, ага.

Двуличная задница, как по мне.

— Я согласна, — грустно сказала Дэ Басковиц. — Земляне действительно могут стать проблемой. И не только они… Дело в том, что вчера я обсудила наш договор с известным вам Артуром Ван Хофф Эдинброгом. И, боюсь, его реакция оказалась неадекватной.

— А поподробнее? — нахмурился ректор.

— Господин Эдинброг крайне недоволен тем, что теперь я становлюсь спасительницей Гало, — скромно сказала Аманда, — Якобы наш договор умаляет его роль, его, так сказать, годами пестуемое величие… Как вы видите, он даже бойкотировал конференцию.

Зеркальная камера показала пустое кресло. За кафедрой тотчас обвинительно зароптали…

Аманда продолжила:

— Но бойкот — это не страшно. Куда хуже были бы агрессивные действия, направленные против нашего соглашения: например, принудительный разрыв ткани бытия раньше срока в попытках смешать нам карты.

— Что за ужас вы говорите, Аманда! — заблеяли политики.

— Это не ужас, а вполне рабочая тактика, — покачала головой девушка. — Господин Борис Отченаш рассказывал мне, что такая техника "предупредительного удара" очень популярна на их планете. И кстати… — она нахмурилась. — Господин Отченаш утром прислал мне странное письмо, где сказано, что "я пожалею". Видимо, Артур или его землянка-фамильярша успели рассказать Борису о договоре, а ведь Отченаш славится взрывным характером… О нет! — взгляд Аманды вдруг обратился куда-то мимо камер и наполнился паникой. — А почему в этом зале отсутствует дракон Ойгонхарт?!

…Артур с грохотом вскочил со стула.