барабан и вернулся во двор.

     Старухи  у  подъезда  исчезли.  Он  успел  про  себя   отметить   это

обстоятельство, и тут из двери  вывалилась  дикая  орава.  Боров  пятился,

отмахиваясь  прутом,  на  него   наседали   дубасовцы,   пытаясь   достать

прикладами, а за ними, ругаясь во весь голос,  выскочил  парень  с  ножом,

таща за собой Сармата. Сармат норовил пнуть его, но конвоир уворачивался и

оглашал двор отборным матом.

     Увидев Виктора, они на миг замерли,  только  Боров  продолжал  рубить

воздух своей железякой. Виктор не целясь выстрелил им под ноги.

     Отдача сильно ударила  в  плечо.  Огненная  линия  пересекла  двор  и

вонзилась в землю. Негромкий хлопок и визг осколков слились в  один  звук,

словно чихнул сопливый великан.

     Парень с ножом охнул, поднял руку к лицу и упал. Осколком ему начисто

срезало нос. Высокий дубасовец держался за живот, наверно, и  его  задело.

Боров бросил прут и задрал руки.

     Виктор медленно подошел. Двое выронили карабины и тоже вскинули руки.

Не отводя глаз, он присел, взял нож и на ощупь перерезал веревки Сармата.

     Сармат подобрал карабины и пошел к воротам. Виктор  пятился  за  ним.

Заметив косой взгляд Борова,  поднял  ствол,  и  живописная  группа  опять

застыла, только высокий застонал и сел на землю.

     Увидев их, дубасовец, сидевший в платформе, потянулся к кобуре.

     - Не надо, - мягко  сказал  Сармат,  и  дубасовец  спрыгнув,  сгинул,

растворился среди прохожих.

                                    3

     - Больше в такие глупые истории попадать не буду, - сказал Сармат.  -

Тысячу раз  прав  Мартын,  веду  себя  как  мальчишка.  И  зря  от  охраны

отказался.

     Платформа круто развернулась над мостом и пошла вдоль берега.

     Виктор  невнимательно  слушал  излияния  Сармата,  где  вперемешку  с

благодарностями к своему спасителю изрыгались угрозы в  адрес  Дубасова  и

все это перемежалось самобичеванием.

     Не раз и не два приходилось Виктору  вляпываться  по  уши  в  местные

завороты, но никогда еще так плотно он не врезался. Прошло несколько часов

всего, а уже успел намесить дел. И все из-за встречи с Боровом.  Стычка  в

подворотне  вывела  его  из  холодного  созерцательного  равновесия,   без

которого гонец очень скоро отправляется только в  одну  сторону  с  легким

грузом в голове или, чуть потяжелее, на  шее.  А  неожиданное  воскрешение

Борова и драка на лестничной клетке казались Виктору кадрами из сказочного

фильма, где неуничтожимый злодей время от времени возникает перед  героем,

дабы герой выказал свою доблесть.

     Он не чувствовал себя героем. Скорее мухой,  ползущей  по  стеклу,  -

жужжит, трепещет крыльями, а все на месте.