2.

    ... Иванов ушел еще не слишком далеко от Овечьего ущелья - и услышал треск вертолетного двигателя, который он не мог спутать с другим. Быстро вскарабкался на верхушку утеса, увидел улетающий ЕГО Ми-четвертый. От огорчения разрядил свое ружье в воздух: вот те на!.. Ну, Варфоломеич! Какая муха его укусила? И чего он решил, что сможет лететь? Одно дело под присмотром, а другое - самому.

    Глядел вслед удаляющемуся вертолету: курс держит, хоть и неровно. Ну, дай тебе боже, Варфоломеич, долететь и сесть, а я не виноват.

    Почесал в затылке, перезарядил ружье, пошел дальше в горы.

    3.

    На уровне К7,5, некогда самом главном, с приемной, кабинетами директора и главинжа, всего лишь 16+2-е ноября 5 часов.

    Теперь в бывшем кабинете Пеца находилась нижняя квартира Панкратовых; бывший кабинет Корнева занимали НетСурьез и Климов; у последнего имелась однокомнатная квартира на Кобищанах, в спальном районе за рекой, но туда Афанасьич, увлеченный НПВ-миром, показывался теперь не часто. Приемную они переоборудовали в общую кухню, где господствовала Аля.

    Сверх того все они имели свои номера в гостинице "Под крышей" на 144-м уровне; у Панкратовых был люкс, тот самый.

    Не было ни гроша, да вдруг алтын.

    ... Вообще к концу осени верхние уровни Башни повсеместно были обустроены под девиз "Пусть там внизу строят капитализм с рыночной мордой - у нас здесь будет интеллектуальный коммунизм." Дополнительных тезисов для исполнения такого замысла нашлось достаточно: от "грабь награбленное, кради уворованное" (для обильного оснащения и роскошных интерьеров) до "Старит не время, старит спешка и гонка" - для режима работ и НПВ-обитания. Последний был особенно актуален. Отдых в обычных оздоровительных комплексах, даже дорогих, у занятых людей всегда отравлен мыслью о времени: я, мол, здесь нежусь, расслабляюсь, а в эти часы мои недоброжелатели... конкуренты, соперники, жена, дети, любовница... и тп. В Подкрышии не было "а в эти часы": время - то, что текло ниже, деловое, служебное, производственное - не расходовалось. Можно было не спешить ни из Сауны, ни от тренажеров, ни из МВ -солярия с бассейном, 20 на 25 метров и с морской водой, ни, тем более, из Столовой (с большой буквы).

    Поэтому время физиологическое, кое как известно, может и старить, и омолодить, здесь порою даже текло вспять.

    Для Али во всяком случае было так. Или это ей казалось?

    Сейчас она спала - и спала после визита Миши очень хорошо. Когда муж вкалывал наверху, для нее получался дополнительный почти медовый месяц.

    В соседней комнатке - детской (отделили перегородкой в длинном кабинете) сладко посапывали три бутуза, Димка и Сашка, они же Димыч и Сашич (им уже сравнялось по два года, точно, впрочем, не знали, в НПВ это непросто), и годовалый Игрек Люсьенович, Игорек. Его оставляла Люся Малюта. За детьми здесь нужен не просто "глаз да глаз", а непрерывный визуальный контроль. Особенно чтоб не утащились - или кто-то не увел - наверх, в большие К. Поэтому и Але, как она не бунтовала, что погибает как специалист, приходилось обитать постоянно не выше К7,5. Муж и соседи больше обитали в "верхних квартирах".

    4.

    На уровне К6, на КапМостике было 16+1 октября 18

    часов. Ниже, на ВнешКольце, обслуживавшем полигон,

    Асканию-2, а теперь опустевшем, на стороне вблизи

    башни, было 16+1 октября 11 часов, на внешней же

    стороне, где было К4, шло раннее условное утро того

    же 16+1 октября, 4 часа

    "В Аскании-2, - бессмысленно показывал числа и слова отдельный экран на КапМосте, сейчас шло 10 февраля 740 года от Сотворения ее.