Часть Y. СОТВОРЕНИЕ, ОНО ЖЕ СОУЧАСТИЕ

    (... поскольку назревают претензии, что автор мало уделяет внимания личной жизни и особенно лирическим пережива своих героев, то мы сейчас не просто восполним недостаток этого дела в романе, но эпиграфами к главам этой части ахнем по любовной лирике в галактическом масштабе. Так сказать, по площадям. Для выполне плана.

    Побоку надоевшего К. Пруткова-инженера с его сентенциями! За основу берем знаменитые стихи раннего Евтушенко:

    "Со мною вот что происходит:

    Совсем не та ко мне приходит,

    Мне руки на плечи кладет

    И у другой меня крадет..." и т.д.

    Даже если кто и не читал стихов, то все равно знает их по фильму "Ирония судьбы или с легким паром", где они исполняются под гитару. (Главное, они созвучны душам большинства мужчин: он-то тот, а вот она не та... охо-хо. Особенно, если не глядеться в зеркало.)

    В связи с развитием Межзвездной Интернет и стихи эти, и фильм приобрели галактическую известность. Сейчас будут даны их инозвездные вариации в обратном переводе на русский, но с сохранением местной специфики; каждая последующая глава будет увенчана одним лирическим вариантом для иномирян.

    Автора удовлетворит, если у читача после этого возникнет обобщенный, космичный взгляд на лирические пережива.)

    Глава тридцать первая. Второй контрольный: овладение или самозащита?

    "Со мною вот что происходит:

    Совсем не та ко мне подходит,

    Мне хобот на спину кладет

    И у другой меня крадет..."

    (Цивилизация слоноподобных, седьмая планета Антареса)

    0.

    Нина Николаевна, секретарша, после смерти Пеца и Корнева как-то все не могла найти себя. Она старательно и квалифицированно исполняла обязанности в приемной, выручала и подменяла порой заматеревшую Нюсеньку - но все было не то. Точнее, люди, коим она служила, были не те; далеко им было даже до Александра Ивановича, не говоря уже о Валерьяне Вениаминовиче. Даже новому директору.

    ... Любарский как-то застал ее убирающей могилы Пеца и Корнева на мысу над рекой. У него была потребность после вникания в дискеты, в теорию Вэ-Вэ постоять там, мысленно пообщаться. Но на сей раз, завидев издали склоненную фигурку, он сконфуженно развернулся - и назад. Вспомнил свои записи в дневнике - неоднократные! - насчет памятника. И что ничего не сделал, дела отнимали время и мысли. Вспомнил, что и вдова Пеца, в квартире которой он все еще обитал - по той же причине, сверхзагруженности - стала с ним как-то более холодна. "И поделом мне!.."

    Наконец, Нина нашла - если не себя, то предмет привязанности, предмет души. Поднялась как-то в нижнюю квартиру НетСурьеза (бывший кабинет Корнева) и застала его там. Тот лежал на раскладушке, глядел в потолок. Она и раньше наведывалась сюда, в прежнее место своей работы у Валерьяна Вениаминовичва но больше к Але и ее детишкам; а сейчас свернула из бывшей приемной в другую дверь - решилась.

    Сказала без обиняков:

    - Давайте мне, что там у вас есть постирать, подшить, погладить... И если позволите, приберу я у вас. А то глядеть на ваши хоромы тяжело.

    Тот растерянно поднялся. Но быстро овладел собой:

    - Да... пожалуйста, там в шкафу, что-то в ванной. Только я импотент.

    Нина рассмеялась, зарумянилась:

    - Вот тебе на, имя свое не открываете, а такие интимные тайны сразу.