Зискинд все-таки грустил. Крайком комсомола - это был его дипломный проект. С отличием защитил. Настолько с отличием, что и выстроили с незначительными изменениями. С него он выдвинулся, был замечен, пошел в гору. И пожалуйста - наведывается к нему в таком качестве. Зарешеченный отсек для задержанных в "бобике" за спиной архитектора особенно давил на него.

    Панкратов легко вел машину по пустым улицам, насвистывал. Обычно он напевал или высвистывал сложные мелодии классической музыки; но сейчас в уме вертелась бессмертная "Мурка" - отредактированная иронически: "Раз мы шли на дело: я и Юра Зискинд. Архитектор вытащил наган..."

    - А как по фене "эксперт"? - поинтересовался вдруг тот; у него, похоже, тоже что-то такое вертелось в голове. - Наводчик, что ли? Стремщик? Скокер? Шнифер? Сталкер?

    - Не знаю, - пожал плечами Миша, - я ведь тоже не профессионал. Кажется, наводчик. Да не переживайте вы так, Юрий Акимович. Ей-богу, даже со стороны видно! Вы в комсомоле состояли? Взносы платили?

    - Конечно. Пятнадцать лет.

    - И я состоял, платил. Так все это наше. Вы же знаете, что во главе банка стоят бывшие крайкомовцы - те самые, что вели к бескорыстному светлому будущему, где денег не будет. Да так вели, что шаг вправо, шаг влево считался побег. И привели: теперь денег у нас нет, у них есть. Как по-вашему, откуда они у них? Таких потрошить, выражаясь в прежних понятиях, дело чести, доблести и геройства. Вот мы и приехали.

    2.

    Трехэтажное здание кремового цвета с портальным входом и гипсовым гербом СССР на фронтоне стояло на краю площади с фонтаном; торцевой стеной (как раз тою, за которой на 2-м этаже располагался сейф) оно было обращено к улице Христопродавцев (бывшей Коммунистической). Панкратов остановил машину метрах в ста от нее, опустил стекло.

    - Отсюда определить сможете? Желательно с точностью до двух метров... Обидно будет, если выпотрошим не ту комнату. А?

    Улица была слабо освещена.

    - Далековато, темновато... ближе нельзя?

    - Не стоит. Возьмите бинокль.

    Зискинд приставил бинокль прямо к очкам, подкрутил резкость:

    - Так... ага. Высота потолков там 3,2... плюс перекрытия 0,4... плюс фундаментный выступ. Значит, отсчитываем 4 метра от асфальта - это пол комнаты. Высота сейфа?

    - Два метра с небольшим.

    - ... Итого по вертикали шесть.

    - Теперь по горизонтали?

    - Сейчас... от угла. Мужской туалет 4 метра. Кладовка уборщицы полтора... потом эта комната, ширина шесть с половиной. Он там где?

    - Как раз посередине.

    - Четыре плюс полтора плюс три с четвертью... плюс толщина стен. Девять с половиной. Итак, прицел: шесть по вертикали от асфальта, девять с половиной по горизонтали от угла дома.

    - Класс, - с уважением сказал Миша. - Без чертежа все числа на зубок... сколько лет-то прошло?

    - Одиннадцать от сдачи дома... в этом я профессионал, Миша.

    - Класс, - повторил тот, беря с заднего сиденья Ловушку.

    3.

    Это была его первенькая, самая неказистая и проверенная. Приклад из плохо обструганной доски, к ней жестяными, из консервной банки, скобами присобачена литровая колба термоса зевом вперед; с боков батарейки, электроды, провода, рукоятки. Все венчал "оптический прицел", тоже самодельный, из половинки бинокля.

    Зискинд не раз видел Ловушки в действии; но сейчас с замиранием души наблюдал, как Панкратов уперся доской-прикладом в низ окна, поерзал на сиденьи, чтоб удобней, приложился, к прицелу.