- Саламандры Чапека! - рокочет негромко голос. - Слушай, почему они всегда обделываются?

    - Засранцы, вот и обделываются, - отвечает тот, который скомандовал "режим эр-эр-о-о". - Сейчас на Земле власть засранцев. Засилье их. Они ведь и друг друга боятся. А держатся вместе только потому, что остальных боятся еще больше.

    - Дело не в том, - вмешивается третий, - это ж номенклатура. Жупел власти. И когда он их не прикрывает, они сразу обнаруживают свою натуру... Это мне еще батя покойный рассказывал: когда Хрущов наезжал давать им накачку на совещаниях, на которых с постов летели и даже под суд шли, - так там столько врачей дежурило. И пилюли всем чинам, и укольчики. А уж что творилось в туалетах!..

    - Смотри-ка! А когда в президиумах сидят, и не подумаешь.

    - Отключаемся?

    - Нет, подожди. И видеокамеру включи.

    4.

    А поглядеть есть на что, записать на пленку тоже.

    - Ой, Степа, уидем звидси, - голосит, бьется в истерике катаганская дама-хохлушка, припав к голому толстяку. - Нас тут попалят и зарижут!

    - Да я не Степа, я Вася, - отдирает ее руки, отстраняется тот. - Фу, прилипла.

    - Мои ногти! - верещит другая, смотрит на растопыренные пальцы. - Я два часа позолоту наносила!..

    И ни позолоты, ни ногтей. Исчезновение всего прочего на себе до этой дамы как-то еще не дошло.

    Многие лезут в бассейн, обмыться. Кто-то в чавкающей жиже ищет свои регалии; нашел вместо них куриную ногу - остервенело гложет, чтобы прийти в себя.

    - В гардеробе должны быть халаты, - гортанно говорит голый, молодой и стройный, с кавказским носом, видимо, охранник, пышной молодке, прикрывающей руками то, что невозможно прикрыть. - Пойдем, хозяйка, я провожу.

    - Пойдемте, Гиви... Ох, а что это у вас так поднимается! Ого... Вы, пожалуйста, ничего такого не думайте.

    - Я и не думаю. У него своя голова, он сам думает.

    - Ой, ну увидят же! - А сама в нетерпении уже переступает полными ногами.

    - А мы пойдем другим путем.

    Они сворачивают в розарий; теперь видны наблюдающим сверху и в иной позиции. В гардероб они придут нескоро.

    5.

    Напоследок полетели в пропасть "мерседесы" и "вольво"; рухнул туда же подьемный цепной мост. Два вертолета Ми-6 на площадке вдруг съежились, поголубели, засияли - и голубыми искорками упорхнули ввысь, неизвестно куда. "Саламандры" во дворе крепости метались, заламывали руки, изрыгали ругань.

    - И помните, - громоподобно обратился к ним голос с неба, - у вас нет ничего своего. И не было. Даже жизни. Оставляю их вам пока... Но знайте, что кроме режимиа "эр-эр-о-о" есть и режим "эс-вэ".

    - Кстати, об этом режиме и жизнях, - вмешался деловой голос. - Не спеши оставлять. Одну все-таки следует отнять. У того, кто открыл огонь. Стрелял с намерением убить и с уверенностью, что ему за это ничего не будет.

    - Поддерживаю, - вступил третий. - А то мы их все жалеем, жалеем... Они-то никого не жалеют. Сколько уже сгубили, миллионы. Вообще самый прямой способ прекратить стрельбу на планете: убивать того, кто выстрелил первый.

    - Да я не против, - пророкотал первый, - только как его теперь узнать. Эй вы, под микроскопом, кто из вас стрелял?

    - Не я! Не я! Этот... - метались на дворе крепости нагие грязные тела, указывали друг на друга; некоторые пали на колени.