... И "нормальные" МВ-светила давали больше, чем от них ждали. Особенно с эллипсами "плането-орбит". (В таком наблюдении неясно было, что же более четкая реальность там: планета - или образованная ею в миллиардах оборотов около светила орбита; таким названием и примирили.) Не только темные дуги этих плането-орбит перечеркивали солнца-звезды, но и - утром, приближаясь, а иной раз и вечером, удаляясь, они показывали не то ореол, не то нимб: светящиеся эллипсы вокруг. Утренние огневые эллипсы Любарский и Климов понимали: это были размытые допланетные шлейфы, раскаленные, только отошедшие от протозвезды. А что означало превращение темной дуги орбитального эллипса планеты также в раскаленную, лучше было не задумываться.

    Интересно выглядели МВ-солнца - двойные звезды. Массивная большая была размыта, ибо колебалась от шатаний около нее малой, голубой; та и вовсе размазывалась в сияющий обруч.

    Дважды в МВ-небе роль солнца исполняла... соседняя МВ-галактика с ярким ядром, ближняя к окраинной; ее простоватая Буровская автоматика выделяла и приближала пространстввенными линзами. Более того, и она засчитывалась на табло времен в "рядовые" МВ-солнца с теми же порядковыми номерами.

    Но разве в этом дело! Все работавшие на полигоне чувствовали себя и на Земле, и в иной Вселенной сразу. Это не могло быть просто работой - ради успеха, заработка, даже долга. Это просто была иная жизнь. Совсем иная.

    Неслышный шум Вселенной проникал в души. И они становились Они.

    3.

    В этот день из гор в Овечье ущелье, а из него вертолетом в НИИ доставили также всего два камня, сорокаметровых валуна. Хотели и третий, но возле той горы во-время заметили людей: не то туристы, не то геологи. Нельзя, атас! Шухер. Полундра.

    И под вечер разыгрался скандал. Тот же простой сакраментальный расчетик проделал Мендельзон, да еще сопоставил с "темпом", с позволения сказать, наполнения К-полигона веществвом. Ни темпа не было, ни наполнения.

    И уж он-то молчать не стал.

    Собрали срочный КоордСовет в узком кругу в трен-зале на К144, у бассейна. И хоть обстановка была патрицианской, древне-римской: расположились вокруг бассейна, кто в простыне, как в тоге, кто в халате, кто в плавках - остроты ситуации это не убавило. Резкости суждений тоже.

    Александр Григорьевич Иерихонский теперь также выдал на гора свои расчеты, наиболее полные; но слушали небрежно, знали. Для К-Атлантиды требовалось миллион, ну, самое малое полмиллиона кубических километров.

    - Это если сравнять до уровня плато все горные хребты ЕврАзийского материка, и то будет мало, - популярно объяснил он.

    - А и кто же нам позволит их сравнять?!..

    Варфоломей Дормидонтович изложил ситуацию с веществом с позиций астрофизики. По ней выходило, что вещественные тела вообще редчайшая штука во Вселенной, средняя плотность его убийственно мала: 3*10^-31 грамма в кубическом сантиметре...

    - Это один атом на несколько кубометров мирового пространства. Да и атом-то, как правило, самый пустяковый, водородный или гелиевый. А те, что нам нужны, кои в камнях и рудах, - их не во всяком кубическом километре найдешь.

    - А ближе, в Солнечной?

    - Что же в Солнечной! Поднимите ночью голову вверх, увидите несколько планет - искорки в океане пространствва. Вот и все. В Солнце, между прочим, в сто раз больше веществва, чем во всех планетах.

    - А еще поближе: Юпитер со спутниками, астероидный пояс, Марс?

    - До этого "поближе" десятки и сотни миллионов километров.