За последними словами последовали рыдания.

– Но ты ведь особенная, не такая, как все, – напомнила ей мать.

– В том‑то и беда! Где мне, такой единственной‑разъединственной, найти подходящего мужа?

– Ну… наверное, второй сын Хамфри это знает. Иначе с чего бы Добрый Волшебник отправил тебя к нему?

– Может, знает, а может, и нет. Не исключено, что я только через пять месяцев узнаю, кто он такой, этот второй сын! К тому времени мне перевалит за д‑д‑вадцать! Старость на носу, и никакого мужа!

– Попробуй посоветоваться с тетушкой Голди, – предложила мать, по‑видимому, вникнув в серьезность ситуации.

– Непременно так и сделаю! – воскликнула Глоха, расправляя крылья.

– Хм… я, вообще‑то, не имела в виду что этим следует заняться прямо сейчас. Разве ты не хочешь заглянуть к своему дедушке Горби?

– Я предпочла бы обойтись без этого.

Глори понимающе кивнула: гоблины мужского рода, будь они хоть дедушки, хоть дядюшки, хоть кто угодно, не слишком приятная компания. Однако отпускать дочку ей не хотелось, а матушки всегда умеют добиваться своего.

– Но, может быть, ты заночуешь у меня? Вряд ли стоит лететь к тетушке в темноте: вдруг, не ровен час, какое‑нибудь крылатое чудовище не признает тебя за свою.

– Ладно, – согласилась Глоха и сложила крылья. – Останусь у тебя, переночую по‑родственному.

Так она и поступила. Рано поутру, пока не проснулся дедушка Горби, Глоха наспех перекусила, попрощалась с матерью (обе прослезились, поскольку были воспитанными особами и уважали обычаи) и полетела на север, к Гоблинову Горбу. Она была совсем не прочь наведаться туда, где ее двоюродная племянница Гвенни заправляла теперь в качестве полноправного вождя. По ее мнению, в случае перехода власти к женщинам и в других племенах гоблины могли бы стать вполне приличным народом. Однако такие мечты если и могли осуществиться, то только в далеком будущем.

Солнце уже успело обсохнуть после ночного купания и набраться сил для того, чтобы вскарабкаться на восточный небосклон. Глоха с детских лет не могла понять, как светило ухитряется найти путь на восток после того, как ныряет в воду на западе, однако была уверена, что здесь действует могучая магия. Весьма могучая – ведь солнце практически никогда не ошибалось. Во всяком случае, за всю свою долгую – целых девятнадцать лет! – жизнь крылатая гоблинша не могла припомнить случая, чтобы дневное светило нырнуло не вечером и не на западе или не вынырнуло вовремя там, где надо. Облака, успевшие за ночь намокнуть и потемнеть, тоже подсохли и распушились. Тучной Королевы, к счастью, на виду не было.

Пролетев над страной Повелителя Мух, Драконией и Вязу вием – краем эльфийских вязов, Глоха увидела впереди Гоблинов Горб. Хотя в первое мгновение ей показалось, что она ошиблась: вместо гигантского подобия изрытой беспорядочными ходами муравьиной кучи девушка увидела ухоженную гору с ровными террасами, садами и клумбами. Это казалось немыслимым, но лишь до тех пор, пока она не вспомнила, что в Горбу теперь заправляют не мужчины. Ну а женщины, хоть гоблинские, хоть какие, очень любят цветы.

Успокоившись, Глоха пошла на снижение и по приближении рассмотрела другую интересную деталь: высаженные на склонах яркие цветы складывались в слово «Мир». В том, что это затея Гвенни, сомневаться не приходилось.

У обсаженных аккуратно подстриженными кустами ворот ее встретил караульный в чистом, отглаженном мундире.

– Добро пожаловать, несравненнейшая Глоха, – любезно приветствовал он девушку. – К кому изволишь пожаловать?

Глоха рот разинула: чтобы гоблин, вместо брани и угроз, встречал кого бы то ни было учтивыми словами! Да гоблин ли он после этого?

– Да не удивляйся, летучка, – фыркнул часовой, заметив ее растерянный взгляд.