Глоха рот разинула: чтобы гоблин, вместо брани и угроз, встречал кого бы то ни было учтивыми словами! Да гоблин ли он после этого?

– Да не удивляйся, летучка, – фыркнул часовой, заметив ее растерянный взгляд. – Это, знаешь ли, не я выдумал. Мы народ подневольный, как велено, так себя и ведем. Но вообще‑то не думай, я нормальный. Пока ты летела, заглянул тебе под юбку.

Глоха поправила юбочку и улыбнулась: видать, со здешними гоблинами все было в порядке. Они привыкли исполнять самые странные и дурацкие приказы своих вождей, но гоблинская натура оставалась неизменной.

– Мне нужно повидаться с Голди.

– С Голди так с Голди, – часовой повернулся к трубке пещерофона и доложил:

– Прибыла Глоха, хочет видеть Голди.

Выслушав ответ, он повернулся к крылатой гостье:

– Чеши к четвертому туннелю. Шевели калошами, цыпочка.

Глоха кивнула, оценив типично гоблинский комплимент, и отправилась к створу названного туннеля. На ее стук дверь отворила предупрежденная часовым гоблинша, еще более старая, чем Глори. Ей было – страшно подумать! – целых сорок семь лет, но выглядела она даже лучше, чем раньше, поскольку теперь занимала более высокое положение. Как и все здешние женщины.

Радушно поприветствовав и обняв Глоху, она проводила девушку в уютную пещеру, украшенную цветами и премилыми картинками. Изящно расположившись на подушке, Глоха поведала о своих затруднениях.

– Я ходила к Доброму Волшебнику узнать насчет мужа, а он велел мне встретиться с его вторым сыном. Оно бы и ничего, но про этого сына решительно никто ничего не знает. Вот мама и предложила мне посоветоваться с тобой.

– Насчет волшебникова сынка я тоже ничего не слышала, – отозвалась тетушка Голди после недолгого размышления. – Может быть, огр, тот самый, который потом женился на Танди, что‑нибудь про него знает. Спросила бы ты у него.

– У огра? Но ты ведь знаешь, огры не любят гоблинов.

– Этот огр совсем не такой, как другие. Не столь безобразный и не столь глупый. В конце концов, именно он догадался, как следует обращаться с волшебной палочкой. Поговори с ним, вдруг он подскажет, где искать этого второго сына.

Глоха покачала головой.

– Не совсем понимаю, почему какой‑то огр должен что‑то знать насчет второго сына Доброго Волшебника. Ты ничего не напутала, тетушка? В твоем возрасте память иногда подводит.

– Это точно, милая, – добродушно согласилась Голди. – Я вполне могла что‑нибудь напутать.

Однако, вопреки своим словам, гоблинша выглядела уверенно – так, словно что‑то знала, но предпочитала оставить это знание при себе. Подумав, Глоха решила, что обратившись к огру, в любом случае ничего не потеряет. Если он не поможет, можно будет обратиться к Лакуне: кто‑то ведь наверняка слышал про волшебникова сына. – Как зовут этого огра?

– Загремел. А сынка его вроде как Эхе.

– А, Эхе! Я его знаю. Огр Эхе женился на медяшке Розе, и у них трое детей.

– Правда? Я слышала только об одном.

– Аист принес им сразу двоих. Близняшек.

– До чего интересно! В последнее время аисты приносят особенно много близнецов. Наверное, у них какой‑то заговор.

– Ага. Заговор Взрослых.

– Должно быть, так и есть, – рассмеялась тетушка.

Попрощавшись с Голди, Глоха заглянула к своей младшей родственнице Гвенни, в шестнадцать лет занимавшей высокий пост гоблинатора Гоблинова Горба. Она надеялась, что та, несмотря на обычную для всех вождей постоянную занятость, сможет выкроить полсекунды для встречи.

Гвенни, как назло, находилась на совещании, где обсуждали условия договора с народом нагов, и к гостье вышел спутник правительницы, крылатый кентавр Че.