– Какое у меня может быть право на твою любовь? – отозвался Велко. – Я некрасивый, неумный, у меня даже нет магического таланта. Такая восхитительная девушка, как ты, заслуживает совсем другого мужа.

– Ты добрый, честный, сердечный парень, которому я нужна, как наверняка не могла бы быть нужна никакому волшебнику. На самом деле – сердце мое это знало – именно такого мужчину я и искала. Беда в том, что ты не…

Его рука потеплела.

– О Глоха, я предпочел бы быть крылатым гоблином с тобой, чем великаном, даже невидимым, без тебя. Я тоже люблю тебя, а не признавался только потому, что стеснялся и не хотел навязываться.

– Крылатым гоблином! – воскликнула Глоха. – Надо же, об этом я и не подумала. Конечно, ты можешь стать крылатым гоблином, кем угодно можешь стать. Трент превратит тебя в кого потребуется. Я знала, что нравлюсь тебе, но не предполагала, что ради меня ты готов даже отказаться от своего природного облика. Теперь ясно, что ты и есть цель моего поиска. Прошу тебя, держись! Не умирай!

– Я постараюсь, – с улыбкой промолвил Велко.

Глоха, наклонившись, поцеловала его и сказала:

– Да уж держись. Ты обязан. Я не хочу остаться без тебя.

– А для меня жизнь без тебя не имеет смысла.

Все стало на свои места. Трент знал, что великан угасает, поскольку не имеет причин бороться за выживание. Теперь прозрела и она.

Велко снова закрыл глаза, но на сей раз для того, чтобы собрать свою волю и набраться сил для завершения путешествия.

Путешествие продолжилось. Дождь по‑прежнему лил, небо затягивали тучи, но Глохе все равно казалось, будто проглянуло ясное веселое солнышко.

Наконец ущелье стало меньше и превратилось в простую выемку на каменистой, усыпанной пеплом и валунами равнине. Оно бы и ничего, но, выбравшись из расщелины, спутники натолкнулись на неуклюжее животное. Выйдя из‑за утеса, оно подняло рыло и издало вой.

Вулкан мгновенно принял это к сведению. Скалы задрожали, из трещин стал с шипением вырываться пар, а потом появилась и кипящая красная лава.

– Похоже, у нас затруднения, – мягко промолвил Трент.

– Попа‑кати‑петль знает, что мы здесь, – подтвердила Глоха. – Если пристреляется, нам не пройти.

– Метрия, явись! – возгласил волшебник.

– Ты не думаешь, что мое появление только усугубит твои затруднения? – спросила, материализовавшись, демонесса.

– Все возможно. Но если ты сумеешь отвлечь вулкан на себя, у нас появится надежда прорваться.

– Ладно, – буркнула Метрия, поджав губы. – Двигайтесь этой тропой вверх, вон к той трещине в конусе. А я сделаю все, что в моих силах.

Заклубился дым, и на месте демонессы возникла огромная бородавчатая жаба.

– Эй, пукалка‑пыхтелка! – проквакала жаба, обращаясь к горе. – Попробуй меня поймать!

Сначала Глоха расстроилась – квакают не жабы, а лягушки, и вулкан мог обнаружить обман, – однако скоро смекнула, что тревожиться нечего. Гора испытывает неприязнь не к лягушкам или жабам, а к демонам, так что, раскусив трюк демонессы, скорее всего рассердится.

– Бяка‑плевака! – потешалась жаба, раздувая толстое брюхо. – А ну поймай!

Гора выплеснула поток лавы, устремившийся в погоню за нахальной жабой. Дождь хлестал по расплавленной магме, так что путь огненной реки отмечался еще и паром. Похоже, жаба действительно отвлекла гору от спутников, хотя им тоже приходилось туго. Лава не нацеливалась на них, однако от жидкого огня тянуло страшным жаром, и им пришлось спешить изо всех сил. Трент повел маленький отряд к ближайшему кряжу, и вовремя, – замешкайся они, и разлившаяся магма отрезала бы их от спасительных скал.