Поутру Синтия умыла лицо и распутала сбившиеся в колтуны волосы. Девушка очень хотела сменить блузку, но другой у нее не было, а остаться с обнаженной грудью она не решалась, хотя и знала, что у кентавров это в обычае.

Старый хуторянин принес ей кулек с куле‑бякой, а когда девушка подкрепилась, привел шестилетнего постреленка. С виду он был настоящий мальчик‑с‑пальчик, но Синтия отнеслась к этому с пониманием: все дети поначалу бывают довольно маленькими, но это, как правило, проходит. Нередко вместе с детством.

– Это мой Вредли, – сказал крестьянин. – Вредли, это кентаврица Синтия. Она приглядит за тобой, пока я буду в отлучке.

– Кентаврица – это класс! – с довольным видом заявил мальчуган. – На ней верхом ездить можно.

Синтия о такой возможности как‑то не подумала и услышанному ничуть не обрадовалась.

– Мы поговорим об этом потом, – пробормотала она.

– Ну, – молвил поселянин, – надеюсь, ты с ним справишься.

Синтия без промедления опробовала на мальчике свое педомагическое дарование, но сразу же почувствовала, что дело пошло не так. В воздухе ощутимо запахло бякой. Вредли не изменился: каким был вредненьким да проказливым, таким и остался, а вот с хуторянином определенно приключилась какая‑то бяка. Он, как пай‑мальчик, встал но струночке, высморкался в платочек, аккуратно расчесал вихры расческой и начал рассказывать стишок.

Девушка провела рукой у него перед глазами, но он продолжал долдонить какую‑то сугубо детскую невнятицу.

– Эй! – Синтия встряхнула его за плечи. – Что это с тобой?

– Что это со мной? – пробормотал он, удивленно моргая. – Где я?

– Ты в своем сарае, собираешься ехать за припасами, – напомнила ему Синтия.

Крестьянин еще раз покачал головой и поплелся к своему дому, тогда как мальчишка выудил из кармана остаток вчерашней куле‑бяки и принялся уминать за обе щеки, одновременно обдумывая новые каверзы.

Синтия тоже задумалась: при всей своей девичьей наивности дурочкой она не была, да и превращение, возможно, не прошло даром. Всем известно, что кентавры народ исключительно интеллектуальный. Осмыслив ситуацию, она поняла, что коль скоро при ее попытке сделать из сорванца пай‑мальчика с помощью педомагического дарования, как пай‑мальчик неожиданно повел себя его отец, Вредли определенно обладает талантом, позволяющим перенаправлять магическое воздействие на кого‑нибудь другого, возможно, на того, кто окажется рядом. А поняв, бросилась вдогонку за хуторянином.

– Слушай, я не могу использовать свой талант по отношению к твоему сыну, – зачастила она, потянув отца мальчика за рукав. – Он переориентирует магическое воздействие с себя на других. Сейчас ему подвернулся ты, но когда тебя рядом не будет, он, чего доброго, обратит мое педомагическое воздействие против меня самой. Тогда уж точно будет бяка так бяка !

– Наверное, ты права, – согласился крестьянин. – Но, может, попробуешь приглядеть за ним просто так, без магии? В случае чего угости куле‑бякой, я оставил на кухне несколько кульков. Глядишь, это отвлечет его от шалостей. А я постараюсь вернуться как можно скорее.

Удерживать Вредли от проказ без помощи магии оказалось делом невозможным, а справляться с их последствиями – весьма нелегким, однако Синтия почти справилась. Она успела залить подожженный мальчуганом сарай и залатать кульки, продырявленные им, чтобы куле‑бяка вываливалась на землю.