– Может, ты полетишь рядом и будешь поддерживать волшебника со стороны, чтобы он не свалился? – предложила Синтии Глоха.

Это вариант был немедленно опробован, но оказался неосуществимым: размах крыльев Синтии был таков, что по приближении к карнизу на расстояние, достаточное чтобы поддержать волшебника, кончик крыла задевал за стену. Крылышки Глохи до стены не доставали, но она была слишком маленькой и слабой, чтобы оказать Тренту помощь.

– А почему бы тебе не превратить одну из нас в кого‑нибудь такого, кто сумеет тебе помочь? – просила Глоха.

– А ты что, согласна в кого‑то превратиться? – ответил вопросом на вопрос Трент. – Кстати, имей в виду, возможно, в каком‑нибудь другом обличье тебе было бы легче найти мужа.

– Нет, меня вполне устраивает природный облик, – возразила она. – И свое счастье я хочу обрести, будучи такой, какова я есть. Но временное превращение – совсем другое дело. Тут можно и потерпеть.

Неожиданно перед ней возникло облако дыма, и сформировавшийся из него рот произнес:

– Ну и дурочка ты после этого.

– А твоего мнения, Метрия, никто не спрашивал! – раздраженно буркнула Глоха.

– Ну и пожалуйста, не очень‑то и хотелось! – фыркнула демонесса. – Я могла бы подсказать вам, как переправиться на ту сторону, но раз вы так, выкручивайтесь сами.

Дым рассеялся.

– Как насчет лозы? – спросил Трент. – Если ты укоренишься по одну сторону, а Синтия возьмется за кончик тебя по другую, то я смогу перейти, держась за тебя как за поручень.

– Превратиться в лозу? – испугалась Глоха. Мысль о том, что она может стать растением, просто не приходила ей в голову.

– Камень слишком горячий, – забеспокоилась Синтия. – Растение может завянуть.

– Горицвет не завянет, он ведь цветет, когда горит.

– И то верно, – согласилась крылатая кентаврица. Волшебник и Синтия посмотрели на Глоху. Ей эта идея не нравилась, однако, не имея предлога, чтобы отвертеться, она уже готова была сказать «да». Лишь в последний момент у нее возник вопрос:

– Как же так, ты можешь превращать лишь то, что находится в пределах твоей досягаемости, а мне, чтобы укорениться, надо находиться по ту сторону.

– Я могу превратить тебя здесь, а Синтия перенесет туда твой корешок. Кстати, надо проверить, подходящая ли там почва.

Крылатая кентаврица слетала на присмотренную для укоренения площадку и, вернувшись, сообщила, что с землей там все в порядке.

– Для растений в самый раз, летучие мыши постарались.

Укореняться в продукты жизнедеятельности летучих мышей Глохе вовсе не улыбалось, но никаких отговорок не осталось.

– Ладно, превращай, – пробормотала она, втайне надеясь, что Трент ее не услышит. Но не тут‑то было: волшебник щелкнул пальцами, и крылатая гоблинша обратилась в лиану с усиками, листьями и пламенеющими цветами. При этом она испытывала определенный дискомфорт, но то был дискомфорт растения. В качестве горицвета девушка была недовольна тем, что ее корень болтается в воздухе. И то сказать: какому уважающему себя растению захочется, чтобы его выдергивали из земли с корнем?

Синтия перенесла ее через ущелье – над серединой разлома было тепло, а потом несколько прохладнее – и опустила на участок почвы, сдобренный основательно смешанным с экскрементами летучих мышей вулканическим пеплом. На вкус растения, это сочетание было просто восхитительным. Основательно и прочно укоренившись, Глоха принялась расти.