– Ну, и насколько важно в этой связи то, что нашим врагом оказался именно Йезу? – спросила Хессет. – Насколько это важно для нас самих и для успеха нашей миссии?

– Вы уже сами успели узнать это, – спокойно ответил Таррант. – Единственная власть, которой на самом деле обладают Йезу. Искусство, отличающие их, и только их.

Дэмьену потребовалась минута, прежде чем он понял, что имеет в виду Охотник.

– Иллюзия.

Таррант кивнул.

– Вы хотите сказать, что те дети?.. – начала Хессет.

– Иллюзия. И ничего больше. И никогда не было ничем большим. У Йезу нет никакой другой силы, кроме этой. Но разве этого не достаточно? – со внезапным вызовом спросил он. – Одному из Йезу удалось закрыть долину так основательно, что все мое колдовство оказалось бессильно разрушить дело его рук. Вспомните детей, заживо гниющих и разваливающихся на части, как раз когда они обожествляют своего патрона, и не способных при этом увидеть самих себя и свои тела в истинном свете.

– Но вы же пробились сквозь это, – с не меньшим вызовом бросила Хессет.

Таррант внимательно посмотрел на нее.

– Для чего заключил сделку с другим Йезу, – невозмутимо ответил он. – На этот раз сработало, в другой – может и не сработать. Так что полагаться на подобные сделки нам впредь не стоит.

– И все же, – задумался Дэмьен, – если они не обладают никакой другой силой…

– Только не недооценивайте опасностей, связанных с иллюзией, – предостерег Таррант. – Вспомните, каким могуществом обладает человеческая вера. В стране ракхов я попал в плен к врагу, который поразил меня солнечным светом. Настоящий это был свет или иллюзорный? В тот момент я верил, что настоящий, и получил чудовищные ожоги. Мог погибнуть. Мы ведь говорим не о каких‑то фокусах, которые можно Развеять элементарной концентрацией на словесном уровне. Мы говорим о полной подмене естественного восприятия, осуществляемой врагом, осознающим собственное могущество. И можете не сомневаться в том, что он постарается пустить свое оружие в ход неожиданно, чтобы застигнуть нас врасплох, чтобы у нас не осталось воли к сопротивлению. Ведь и в стране ракхов меня победила не столько сила, сколько внезапность ее применения.

– Значит, Калеста один из них? – спросила Хессет. – Он и есть ваш заклятый демон Йезу?

Лицо Тарранта потемнело.

– Скорее всего. И следует ожидать того, что он заключил союз с неким могущественным человеком, как это имело место в стране ракхов. Так бывает со многими демонами, а что касается Йезу, – для них это просто стандартная практика. – В глубине его глаз мелькнуло нечто темное, нечто холодное и неопределенное. Но чем бы оно ни было, посвященный предпочел не делиться этим с остальными. – Это делает предстоящую нам кампанию еще более трудной и куда более опасной.

– А вы вроде бы боитесь, – заметил Дэмьен.

Охотник задумался:

– Пожалуй, боюсь. И, пожалуй, нам всем следует бояться. Если бы мне предстояло безоружному сразиться с целой ордой демонов и прибегнуть я мог бы только к тем или иным Творениям, я бы не усомнился в конечном успехе или, по меньшей мере, в наличии у меня серьезных шансов на успех. Но что касается Йезу… Никому еще не удавалось убить ни одного из них.