|
- А это что еще за певчий безоружный дурак, осмеливающийся бросать нам вызов, да еще будучи одетым в одну пижаму? - Это Джон-Том, - отвечал Клотагорб. - Если я - величайший из магов, то он - величайший чаропевец мира. И хотя, как вы изволили заметить, я лишен доступа к своим зельям и порошкам, обратите внимание, что его инструмент могущества при нем. Несколькими отрывками песен он может раскрутить мир, как волчок, или выщипать шерсть у неосмотрительных незваных гостей. - Он поглядел мимо морского свинтуса. - Сжалься над ними, Джон-Том. Я знаю, как ты вспыльчив, но пока что мы не пострадали. Затем маг обратил предостерегающий взор на виверрового кота. - У вас еще есть возможность стремительно покинуть сию обитель, сохранив свои дурно зарекомендовавшие себя головы на плечах. Если вы не воспользуетесь предоставленным вам шансом убраться подобру-поздорову, я ни за что не отвечаю, ибо не в силах без конца сдерживать чаропевца. Волк начал потихоньку отступать в сторону дальней двери. - Слышь, Сквиг, кажись, лучше нам его послушать. - Ага, уж больно не по-нашему он выглядит, - дребезжащим голосом согласился кот. Но морской свинтус, уже чуявший поживу, не хотел признать поражение так близко от желанной цели. - А, так ты чаропевец? С этими словами он извлек из висевших на поясе ножен короткий толстый клинок. Джон-Том, старательно игнорируя блеснувший нож, посмотрел противнику в глаза. - Вот именно, толстопузый. Силами, превышающими твое понимание, я поверг демонов во прах, позволил пертурбаторам свободно резвиться среди звезд, побил в поединке инопланетных чародеев и целую рать Броненосного народа. А теперь - забирай своих жидконогих клевретов и изыди, иначе мой гнев обрушится на ваши головы! Блестящий образчик пышных угроз, но, увы, безрезультатный. Морской свинтус взмахнул ножом, выписав лезвием замысловатую кривую. - А если мой нож обрушится на тебя? Раз уж мне не добраться до твоей глотки - пожалуй, я начну с ног и выпущу кровь из твоих жил. - Ну что ж, начнем с небольшой серенады. И Джон-Том пустил в ход песню. Многомесячная практика в Древе посреди погрузившегося в белое молчание заснеженного, промороженного мира, дала свои плоды - при первых же звуках дуары воздух наполнил аромат волшебства. Он тщательно выбрал нужную песню - она должна была обратить оружие незваных гостей против них самих. Так и случилось. К несчастью, заклинание подействовало с непредсказуемой избирательностью, ставшей для Джон-Тома роковой. В комнате находилось несколько предметов, подвергшихся воздействию магии: боевой топор волка, нож морского свинтуса и меч виверры. Но, кроме меча, у виверрового кота имелся и естественный вид вооружения, во много раз превосходящий по мощи все остальные, вместе взятые. И состояло оно из мускусных желез, расположенных сзади. Именно это оружие чаропение обрушило на грабителей, а заодно и на невинных жертв: столовую заполнила невообразимая вонь. Отшвырнув свой грозный топор, волк зажал пасть обеими лапами и бегом помчался к двери. Морской свинтус занес нож, но остановился столь внезапно, будто наткнулся на стену, потом перегнулся пополам и начал выметывать на пол сегодняшний обед - равно как и ленч, и завтрак, и непереваренные остатки вчерашнего салата. Кот как единственный из присутствующих, способный перенести собственные миазмы, ухватил шефа за шиворот и поволок вслед за волком. |
