— Ваше Величество, — ответил мне русский адмирал, — вертолет для вас уже подготовлен. Готовы так же ударные вертолеты сопровождения, и десантные с бойцами, которые отправятся вместе с вами для наведения порядка в штабе 11-го армейского корпуса, втянутого сейчас в бои. Если будет необходимость, то та же самая процедура пройдет и в остальных штабах 8-й германской армии. Отправиться в путь можно будет через десять минут. Вы готовы вылететь?

— Лечу, — без колебаний сказал я, — похоже, что без моего личного вмешательства не обойтись.

— Идите за мной, — сказал русский адмирал, и мы пошли. На палубе русского флагмана было темно. Все вокруг заливал бело-голубой холодный свет. В строгом порядке, каждый на своем месте, на палубе выстроились вертолеты. Четыре из них, хищных, вытянутых очертаний, были увешанные бомбами и какими-то сигарообразными контейнерами. Как мне объяснили, в них находились ракетные снаряды. Четыре других летательных аппарата напоминали тот вертолет, на котором я прибыл на флагманский корабль, и которые очевидно служили для перевозки десантников. Перед ними выстроились солдаты самого угрожающего вида, увешанные оружием с ног до головы. Их было примерно с полсотни. По рассказам гауптмана Мюллера, двое таких бойцов прямо на его глазах словно кроликов перестреляли группу британских головорезов. Мой знакомый Антон, как оказалось, тоже был из этих бойцов, и мог делать такое, что покажется невероятным для обычного человека. Тут же мне был представлен их командир — майор Гордеев. Он обещал адмиралу не убивать моих бедных солдат и офицеров, если, конечно, они не попытаются убивать его подчиненных.

Прощание было коротким, и вот снова сидим в вертолете. Вместе со мной, гауптманом Мюллером и Антоном, в Ригу отправились командир русских десантников, и еще несколько бойцов для нашей непосредственной охраны. Один за другим вертолеты отрываются от палубы, и берут курс на юго-восток. Полевой штаб 11-го армейского корпуса находился в прифронтовом местечке Хинцберг. Командующий корпусом, генерал Баррер, истреблял моих солдат с таким упорством, будто служит не в германской, а во французской или английской армии. Глянув в иллюминатор на едва видный в темноте силуэт идущего рядом с нами вертолет сопровождения, я почему-то подумал о моем верном Альфреде, и о том, что лучшим лекарством для него будет мир с Россией.

Лететь до цели было около двух часов. И я, есть грех, от усталости и монотонного гула двигателей немного задремал. Гауптман Мюллер разбудил меня, когда до места назначения оставалось всего несколько минут. Вертолеты в полной тьме неслись над самой землей. Так продолжалось, казалось целую вечность.

И вот мы на месте. Ударные, тяжеловооруженные машины, выбросили вокруг себя яркие осветительные ракеты, и начали описывать над штабом круги, прижимая к земле все живое гулом своих винтов. А те машины, что были с десантом, в том числе и наша, быстро пошли на посадку. Из них горохом посыпались русские головорезы. В одну невыносимую какофонию слились гулкие хлопки русский осветительных гранат, боевой клич русского "спетснаса", по-немецки это будет примерно так — "Spezialeinheiten", и вопли ужаса зажравшихся штабных крыс, совсем не ожидавших столь позднего визита.

Мы с моим верным гауптманом Мюллером вышли из вертолета одними из последних. К тому времени все уже было кончено. Штаб корпуса полностью захватили русские десантники. Как выяснилось позже, никто из штабных не погиб, и даже не был ранен. Синяки, вывихи и переломы — не в счет. Как и разбитые в кровь морды. Но среди штабных оказалось немало просто обгадившихся от страха.