— Вы можете выписать чек.

— О?!. — На мгновение он задержал на мне взгляд, затем выдвинул ящик и достал толстую чековую книжку — по три чека на каждой странице. Снял колпачок с ручки, поставил дату и поднял на меня глаза.

— Какую сумму вписать?

— Десять тысяч долларов.

— Вы назвали цифру, не задумываясь.

— Это десятая часть того, что вы были готовы заплатить шантажисту. Мне кажется, это вполне разумная сумма.

— Вполне разумная и приемлемая для меня. Выписать чек на предъявителя или на ваше имя?

— Ни то ни другое.

— Простите?

Не в моей компетенции было прощать или не прощать его.

Я сказал:

— Мне от вас ничего не нужно. Орел-Решка достаточно хорошо заплатил за ту работу, что мне пришлось проделать.

— Тогда чего вы хотите?

— Переведите деньги на счет Детского городка, созданного отцом Фланегеном для мальчиков. Кажется, он находится в Небраске.

Он положил ручку и недоуменно уставился на меня. Его лицо слегка покраснело, но то ли он оценил мой юмор, то ли политик взял в нем верх, он вдруг откинул голову назад и захохотал. Смех был искренний и веселый, таким он, во всяком случае, казался.

Он выписал чек и вручил его мне, заметив, что у меня замечательно развито чувство справедливости. Я свернул чек и убрал его в карман.

— Детский городок?! Вы знаете, Скаддер, все это уже в далеком прошлом. Я имею в виду то, что вы видели на фото. Это была слабость, неприятная, злополучная слабость, но все это уже позади.

— Если вы так говорите…

— Откровенно говоря, у меня даже не возникает теперь подобного желания. Дух зла изгнан. Но даже если бы оно появилось вновь, я без труда поборол бы его. Для меня гораздо важнее карьера, я не могу ею рисковать. А за эти несколько месяцев я осознал, что такое — жить под угрозой разоблачения.

Я ничего не ответил. Он встал, прошелся по кабинету и стал рассказывать мне о своих планах преобразования великого штата Нью-Йорк. Я слушал вполуха. Мне только хотелось определить по его тону, насколько он искренен. И я решил, что он действительно искренен. Он страстно желал стать губернатором, всегда к этому стремился, и у него как будто были для этого веские основания.

— Ну что ж, — сказал он, — я, кажется, произнес целую речь. Могу ли я рассчитывать на ваш голос, Скаддер?

— Нет.

— В самом деле? А я-то думал, что произнес убедительную речь.

— Но я не буду голосовать и против вас. Я вообще не голосую.

— Но ведь это ваша гражданская обязанность, мистер Скаддер.

— Я плохой гражданин.

Не знаю, почему, но он широко улыбнулся.

— Между прочим, — сказал он, — мне нравится ваш деловой стиль, Скаддер. Нравится, хотя я и пережил из-за вас много неприятных моментов. Ваш рациональный подход понравился мне еще до того, как я узнал, что шантаж — это просто розыгрыш. — Он понизил голос, перейдя на доверительный тон. — Для такого человека, как вы, я мог бы найти очень хорошее место в своей организации.

— Меня не интересуют организации. В одной из них я отслужил пятнадцать лет.

— Вы имеете в виду полицию?

— Да, верно.

— Вероятно, я неточно выразил мысль. Вы могли бы работать на меня.

— Я не хочу ни на кого работать.