— Прекрати сейчас же! — женщина в платье из тёмной ткани и льняном чепце решительно шла большими шагами через двор. Без обиняков она встала между лысым и девушкой. — Что здесь происходит, Пьер?

Мужчина сплюнул.

— Я говорил тебе, что Мари тайком встречается с парнем. Недавно ночью он стоял под её окном. Так он пришел. Но в этот момент я поймал обоих.

— Момент, это был не я! — рассердился Томас. — Я вообще не знаю эту девушку! Что за манера так обходиться с гостями?

— Я знаю его, — сказал хорошо знакомый голос. — Он не имеет с Мари ничего общего.

Шаги захрустели по каменной осыпи, потом к женщине, которая, по всей вероятности, была хозяйкой, подошёл Бастьен Хастель. Когда он увидел подбитый глаз Томаса, уголки его рта дернулись.

— И откуда ты его знаешь? — подхватил Пьер.

— Потому что он один из людей короля, ты, идиот! — спокойно ответил Бастьен. — Они прибыли в Ле Бессет только вчера. Осмотри всё-таки лошадь, ты больше не узнаешь герб д’Апхер?

Пропала заносчивая улыбка молодого парня. И хозяйка также испуганно закрыла рот рукой.

— Вы хуже, чем бешеные собаки! — кричала девушка. Уходя, она яростно ударила молодого в плечо, потом исчезла в доме.

— Антуан, убери собаку! — приказала хозяйка. Юноша схватил животное за ошейник и дёрнул назад.

Томас проигнорировал руку, которую ему протянула хозяйка, и стремительно встал на ноги.

— Пожалуйста, извините, месье, — сказала хозяйка. — Пойдёмте в гостиницу. За плохие манеры моих сыновей я должна вам вино.

У Томаса было сильное желание отклонить её просьбу, но, вероятно, действительно было неплохо, что женщина была ему обязана. Он едва кивнул и последовал за ней. С порога юноша бросил взгляд назад. Трое мужчин всё ещё стояли там, теперь он видел сходство в их чертах. Три брата.

Пьер сопел и презрительно сплёвывал.

— Наш трус снова должен был всё знать, — бросил он Бастьену. Тот стал на мгновение бледнее. Правую руку он не мог сжать в кулак, но на левой костяшки были белыми. Казалось, воздух между ним и Пьером трещал как перед грозой.

«Два волка, которые противостоят друг другу с вздыбленной шерстью на затылке», — подумал Томас. Мгновение он был уверен, что станет свидетелем другой драки.

Потом Антуан перешёл на сторону лысого, и Томас понял, что здесь Бастьен имеет дело с двумя противниками. И не существовало никакого сомнения в том, что он проиграет своим братьям. Томас почти мог ощущать бесчувственную ярость Бастьена на своём теле — жар в груди и комок в горле, которые он мог хорошо чувствовать сам. Всё в нём настаивало на том, чтобы встать рядом с Бастьеном. Но погонщик уже повернулся на каблуках и пошёл прочь с поднятыми плечами.

***

Таверна была сырым, но уютным местом. На полке позади стойки выстроились в ряд тарелки, пузатые кувшины стояли готовые к тому, чтобы вечером наполниться. Над плитой — гигантским очагом, висели над дровами несколько кастрюль, сушились связки трав, и также витал устойчивый аромат пряного сыра и мяса, который обосновался в покрытом жиром граните. И в углу с распятием стояла маленькая, но необычная фигура Божьей Матери: она едва была величиной с ладонь и чёрная, но над её сердцем переливались перламутровые лилии.

Мадам Хастель выжала в холодной воде тряпку и подала её Томасу.

— Пожалуйста, извините ещё раз, месье, — говорила она, наверное, уже в двадцатый раз. — В такие времена мы особенно хорошо должны оберегать наших девочек. Здесь, в окрестностях, много чужестранцев, с тех пор как жестокая бестия стала мишенью за вознаграждение.