Гнев на сыновей мадам Хастель тут же рассеялся.

— Этим вы спасаете мой день, мадам!

Хозяйка пожала плечами и собрала свои швейные принадлежности.

— Вы ведь знаете пословицу: гостиница знает всё.

— И, похоже, это ценят не только проезжие? Граф д’Апхер тоже был здесь в гостях?

Хотя услужливая улыбка мадам Хастель не исчезла, но застыла, как будто её коснулся морозный ветер.

— Молодой сеньор? О нет, никогда!

Мадам Хастель не была женщиной, которая умела хорошо скрывать свои чувства. На её лице отчётливо проявились отвращение и презрение, когда женщина упомянула молодого графа. Решительным жестом она встряхнула заштопанный сюртук и подала Томасу.

Томас понял намёк и поднялся. Пока он снова надевал сюртук, то украдкой наблюдал, как хозяйка убирала кувшин и кубки.

— Тогда до свидания, мадам.

Госпожа Хастель едва ему кивнула.

— Прощайте. И большого счастья вам в ваших розысках.

Томас медленно пошёл к двери. Теперь он учился на доводах дю Барри: иногда нужно просто придерживаться положения вещей, чтобы узнать, был ли он правдив. Поэтому юноша ещё раз повернулся на пороге.

— Один последний вопрос: сестра графа, мадемуазель д’Апхер, которую слушает кобыла — как её зовут полным именем?

Хозяйка поднялась.

— Вы не знаете?

«Сестра. Однако».

— Меня ей ещё не представили.

Госпожа Хастель заметно медлила.

— Изабелла, — сказала она, наконец. — Изабелла Юстина Жозефина д’Апхер.

Глава 12

КРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ

Хозяйка многого не обещала. Голова всё ещё гудела от новых впечатлений: крестьянская хижина, где Томас провёл вторую половину дня в обществе куриц, входящих внутрь через открытую дверь. Любопытные взгляды детей, которые пищали от восторга, когда он изобразил для них осла. Пряный травяной вкус хлеба с паштетом и важные движения хозяина дома, когда тот вырезал перочинным ножом в пироге крест, прежде чем распределил еду семье и гостю. Но прежде всего зверь, который пробуждался к жизни на бумаге, и его очертания снова корректировались по бойкому живому описанию обоих очевидцев.

— Нет, нет, морда была короткой как у волка! И широкий череп.

— Здесь ещё чёрную линию на спине, и живот был светлым.

— Хвост длиннее и тоньше, чем у волка и загнут вверх. На конце он был белый. И зверь передвигался как кошка.

— Ну вот, он как бы напоминал волка, но я клянусь вам, месье, это был не волк.

Томас почувствовал запах чадящих факелов ещё до того, как въехал во двор. Очевидно, возвратилась команда охотников и, кажется, удача достойна праздника. Столы были вынесены. Жаркое из кабана дымилось на больших оловянных тарелках, егеря и охотники с чарками в руках стояли у огня. И на телегах лежали окоченевшие тела, серые и тёмно-рыжие, с густым мехом. Адриен и несколько других людей тащили первых волков. Томас спрыгнул с лошади, сунул поводья в руку первому попавшемуся конюху и направился к ним.

Затаив дыхание, юноша подбежал к Адриену.

— Поймали зверя?

Батрак выпрямился и с ухмылкой присвистнул.

— Кто тебя так поколотил? По крайней мере, речь шла о женщине?

— Не испытывай меня, как прошла охота?

Адриен невозмутимо укладывал на ходу следующее животное.