|
Раз вгляделся. Он рассмотрел полинявший рукав. - Это не русский, - сказал он. Фельдфебель Мюкке пошевелил пальцами ног в сапогах. Он терпеть не мог ротного командира. Правда, он и сейчас стоял перед ним руки по швам - дисциплина выше всяких личных чувств, - но чтобы выразить свое презрение, незаметно шевелил пальцами ног. "Дурак безмозглый, - думал он. - Трепло!" - Прикажите вытащить его, - сказал Раз. - Слушаюсь! - Сейчас же пошлите туда людей. Зрелище не из приятных! "Эх ты, тряпка, - думал Мюкке. - Трусливый пачкун! Зрелище не из приятных! Будто нам впервой видеть мертвеца!" - Это немецкий солдат, - добавил Раэ. - Слушаюсь, господин лейтенант! Последние четыре дня мы находили только русских. - Прикажите вытащить его. Тогда увидим, кто он. Раэ пошел к себе на квартиру. "Осел надутый, - думал Мюкке. - У него печь, у него теплый дом и Железный крест на шее. А у меня нет даже креста первой степени. Хоть я и заслужил его не меньше, чем этот - свой иконостас". - Зауэр! - крикнул он. - Иммерман! Сюда! Прихватите лопаты! Кто там еще? Гребер! Гиршман! Бернинг! Штейнбреннер, примите командование! Видите руку? Откопать и похоронить, если немец! Хотя пари держу, никакой он не немец. Подошел Штейнбреннер. - Пари? - спросил он. У него был звонкий мальчишеский голос, которому он безуспешно старался придать солидность. - На сколько? Мюкке заколебался. - На три рубля, - сказал он, подумав. - Три оккупационных рубля. - Пять. Меньше чем на пять я не иду. - Ладно, пять. Но только платить. Штейнбреннер рассмеялся. Его зубы блеснули в лучах бледного солнца. Это был девятнадцатилетний белокурый юноша с лицом готического ангела. - Ну, конечно, платить! Как же иначе, Мюкке! Мюкке недолюбливал Штейнбреннера, но боялся его и держал с ним ухо востро. Было известно, что тот нацист "на все двести". - Ладно, ладно, - Мюкке достал из кармана черешневый портсигар с выжженными на крышке цветами. - Сигарету? - Ну что ж! - А ведь фюрер не курит, Штейнбреннер, - как бы мимоходом уронил Иммерман. - Заткнись! - Сам заткнись! - Ты, видно, тут зажрался! - Штейнбреннер покосился на него сквозь пушистые ресницы. - Уже позабыл кое-что, а? Иммерман рассмеялся. - Я не легко забываю. И мне понятно, на что ты намекаешь, Макс. Но и ты не забудь, что сказал я: фюрер не курит. Вот и все. Здесь четыре свидетеля. А что фюрер не курит, это знает каждый. - Хватит трепаться! - сказал Мюкке. - Начинайте копать. Приказ ротного командира. - Ну что же, пошли! - Штейнбреннер закурил сигарету, которую ему дал Мюкке. - С каких это пор в наряде курят? - спросил Иммерман. - Мы не в наряде, - раздраженно отозвался Мюкке. - Довольно болтать, и за дело! Гиршман, вы тоже. |
