Но…
Долгожданный мир был заключен прямо на кассарийском поле, когда Князь Тьмы грустным голосом зачитал заявление о полной и безоговорочной капитуляции адских войск.
— И с этого знаменательного момента они — наши лучшие друзья, хотим мы того или нет, — подытожил он.
Потрепанные легионы его подданных с пониманием внимали. Такой чрезвычайной сговорчивости демонов предшествовали несколько ключевых моментов.
Во-первых, обнаружив, что один из его вернейших слуг, Намора Безобразный, не достиг успеха на правом фланге, повелитель ада поинтересовался, а почему, собственно.
Адъютант замялся.
— Князь Намора сменил ориентацию, — признался он после длинной и неловкой паузы.
— В каком смысле?
— В том, что он переметнулся на сторону противника.
— Предатель!
— Не совсем. Он обрел там свое семейное счастье.
— Где?
— На стороне противника.
— Вот беда, — вздохнул владыка. — Но если задуматься о великолепной Нам Као…
— То лучше о ней не задумываться, — быстро сказал Тамерлис. — Не люблю, когда меня гнетут тяжкие думы.
— Да, — признал адъютант. — Нет прощения предателю Наморе, но понять его можно.
— Положим, — согласился Тамерлис. — Но если мне не изменяет зрение, то могучий Флагерон тоже отчего-то нападает на своих.
— Истинно так, — подтвердил Каванах Шестиглавый. — Мне только что доложили. Большое горе. Я потерял одного из своих лучших гвардейцев.
— Что с ним?
— Сменил ориентацию.
— Тоже переметнулся на сторону противника?
— Хуже того, влюбился во вражеский халат. Заметьте, без взаимности.
В этот момент Князь Тьмы понял, что утратил контроль над происходящим, а это и есть настоящее поражение. Все остальное — только его материализация.
Так что ни повторный визит Птусика, переполошивший его телохранителей; ни трогательное предложение Мардамона пожертвовать золотой трон на переплавку для возведения лучшей в мире пирамиды его, Мардамона, имени; ни появление двух милых троглодитов с одним невоспитанным ослом в поводу, щебечущих о своем на непонятном языке, уже не могли его удивить.
Князь Тьмы понял, что попал в некий странный мир, действующий по совершенно иным законам. В мир, где всей его власти не хватило для того, чтобы разобраться с одним безумным летучим мышем, не говоря уже о победе в войне. В мир, где неукротимая мощь адского пламени не имеет значения; где какие-то вредоносные силы то и дело воруют у него из-под носа напитки; и где правят бал веселый рыжий минотавр с папенькиным боевым топором да мрачный, недружелюбный тролль с бормотайкой.
В довершение всех бед приземлился на подлокотник его трона тот самый черный халат с синими глазками и вопросил:
— Пульс пощупаем?
— Гррр-рр, — сказал Князь.
— Дожили… — Доктор Дотт потрепал его за оттопыренное ухо. — Даже рявкнуть как следует не в состоянии. Вот вам мой дружеский совет: сворачивайте это бездарное предприятие и — отдыхать. Баиньки то есть. Потому что здоровье, как говорится, не купишь. Бамбузяки накапать?
— Травите? — печально осведомился Князь.
— Ни-ни. Проявляю человеко, то есть в вашем случае демонолюбие и милосердие. На вас же без слез смотреть нельзя.
— Правда?
— Чистая, как слеза феникса.
— А мне никто не говорил.
— А кто вам скажет? Вы же сразу «хвать» — и готово. |