— Шипит? — насторожилась Гризольда.

— Дышит, — успокоил ее Дотт.

— Так никто не дышит.

— Никто не дышит, а он дышит.

— А почему с таким шипением?

— Дышит, как может.

— Но это же ужасно.

— Я не понимаю, мадам, вы хотите, чтобы он вообще никак не дышал?

— Милорд ужарился, — раздался у изголовья робкий голосок Карлюзы.

— А я бы настаивал на приличной, солидной жертве.

Зелг удивился еще раз. Он всегда знал, что спальня у него просторная, однако даже не предполагал, что настолько. Кажется, тут умудрились собраться все без исключения обитатели замка.

— А я думаю, нужно пустить ему кровь, — произнес до боли родной голос Мадарьяги.

Герцог хотел сказать: «Не надо», но у него вышло: «Н-нада».

— Вот видите, он сам хочет, — возликовал вампир. — И главное, не нужно специально кого-нибудь вызывать.

— Милорд Зелг упекся, — уже громче повторил Карлюза.

Некромант попытался просигнализировать о своем согласии с этим мнением и мелко затряс головой.

— Его знобит, — выкрикнула Гризольда. — Вот, разве не видите? Трясется. Медицинский ежеквартальник «Инородное тело» в подобных случаях советует утеплять.

Плюх! Сверху шлепнулось еще одно покрывало, и Кассар понял, что умрет странной смертью — растает под одеялами, как снег в костре, и от него останется только лужица воды да пара косточек.

— А я бы все-таки пустил ему кровь.

— Жер-тву! Жерт-ву!! Жертву!!!

— Только покой, только приятные ощущения, полная телесная расслабленность и душевный комфорт.

Ду-дух! Бздын! Ду-дух! Бздын!

Постель стучала об пол с такой силой, как если бы армия демонов била в ворота замка тараном в ритме популярной песенки.

Голова у Зелга закружилась. Голоса доносились до него, как сквозь толстый войлок.

— А я бы, с позволения генерала, еще раз приложил бормотайкой, для надежности, — вставил веское мнение бригадный сержант Лилипупс.

— Нет, кровопускание еще никогда и никого не подводило. Все болезни снимает, как рукой.

— Вместе с пациентом.

«А это кто?» — слабо удивился Зелг.

— Зелье бабки Бутусьи!

— Тепло! Горячее молоко с маслом и медом, шерстяные носки и грелку на живот! — голос Гризольды.

— Тогда надо смешать с бамбузякой и живопузным настоем…

— На нем уже есть две пары шерстяных носков!

— Наденем третью!

— И бормотайкой!

— Прохладить в колодце с утопликом и на ветерок, — снова Карлюза.

— Жертву бы надо все-таки, я бы советовал, — бормотал Мардамон. — Очень помогает от простуды.

— От какой простуды?!

— И от всего остального помогает.

— Только покой!

— Люли-люли! — сказал добрый голос Такангора. — Люли-люли!

И опять — с удвоенной энергией: Ду-дух! Дух! Бздын!

— Люли-люли! Люли-люли!

Генерал Такангор могучею рукою качал громадное ложе, как колыбельку.

— Нет, — едва простонал Зелг, — это сказка…

Он хотел поведать миру, что все это вместе похоже на страшную сказку, что его следует немедленно освободить и по крайней мере выслушать, потому что он тоже имеет право голоса в этом консилиуме и, наверное, получше других знает, жарко ему или холодно, плохо или хорошо…

Он бы все это, конечно, сказал.