-  Не тебе отсчитывать моё время, раб, - надменно возразил Велиал. - Я уйду, когда сам захочу. Ты здесь не хозяин.

    -  Ты тоже. Хозяева они. - Ривал кивнул в нашу сторону. - И только от них зависит, кто из нас здесь останется. - Он умолк и значительно посмотрел на нас, ожидая нашего решения.

    -  Уходи, Велиал, - сказала Инна. - Нам больше не о чем говорить.

    -  Что ж, ладно, - с царственным видом кивнул тот, словно оказывал нам большую милость. - Не буду навязывать вам своё общество, это ниже моего достоинства. Я ухожу, но моё предложение остаётся в силе. Запомните, что я скажу: рано или поздно настанет день, когда Добро покажется вам хуже всякого зла, а Свет - мрачнее самой кромешной тьмы. Поверьте мне, это случится неизбежно. И если вам станет совсем невмоготу, позовите меня - я тотчас приду к вам на помощь.

    С этими словами Велиал воздел над головой руки и растворился в клубах ядовито-зелёного дыма.

    Небрежным жестом Ривал заставил дым развеяться и направился к нам. Юноши не отставали от него ни на шаг. Они внимательно смотрели на Инну, их лица выражали какое-то неземное спокойствие и умиротворённость, а на губах играли ласковые улыбки. Взгляды обоих, как и взгляд Ривала, были не от мира сего, но в них я не чувствовал ни пугающей пустоты, как у Сиддха и Женеса, ни пробирающего до костей холода, как у Мэтра; они лучились нежностью и теплотой. Мне просто не верилось, что лишь недавно эти чистые и невинные души были пленниками тёмных сил.

    Старший из них, Сигурд, был похож на своего отца: у него были такие же крупные черты лица, такой же волевой подбородок, такие же рыжеватые волосы и изумрудные глаза. Младший, Гийом, наверное, пошёл в мать. Голубоглазый, с волосами цвета спелой пшеницы, он был по-девичьи смазлив и чем-то неуловимо напоминал… да, да - свою старшую сестру! Неудивительно, что Ривал де Каэрден так пялился на Инну при нашей первой встрече. Герцог тоже заметил это сходство, правда, не сразу, а позже, когда немного пришёл в себя после штурма замка и впервые присмотрелся к Инне. С того самого момента он так и пас её глазами, а в его взгляде раз за разом мелькал немой вопрос вкупе с робкой надеждой на чудо. Теперь я знал, чтó это был за вопрос; знал, на какое чудо надеялся герцог; и знал, что чудо свершилось…

    -  Прежде всего, я хочу попросить у тебя прощения, Инга, - произнёс Ривал, остановившись перед нами. - Тебе известно, за что.

    -  Да, знаю, - кивнула жена. - Вернее, догадываюсь. По приказу Мэтра вы подменили меня при рождении.

    -  Это было необходимо, Инга. Надеюсь, ты понимаешь.

    -  Понимаю, - без особой уверенности ответила Инна и виновато взглянула на Сигурда с Гийомом, которые при жизни обладали слабеньким колдовским даром, а посему были оставлены Мэтром фактически на произвол судьбы. Но, руководствуясь принципом «после драки кулаками не машут», она решила не развивать эту тему и задала другой вопрос: - Кстати, почему Инга? С Владиславом всё ясно, его усыновили в двухмесячном возрасте. А разве мне успели дать имя?

    -  Твоё имя было известно ещё до того, как ты родилась. В семье герцогов Бокерских старших дочерей принято называть по имени матери отца. Эта традиция держится уже много столетий, и Мэтр не хотел нарушать её. По законам и обычаям твоей родины тебя зовут Инга Алиабела де Бреси.

    -  А как насчёт меня? - вмешался я. - Вы знаете о моём происхождении?

    -  Знаю, - ответил Ривал. - Но ничего сказать не могу.