С точки зрения современных юридических представлений, как, впрочем, и правовых традиций того времени, отказ от обсуждения в суде мотива преступления выглядит очень странно. Это если мягко выражаться. Если же называть вещи своими именами, то перед нами просто вопиющий пример неполноты судебного следствия.

Одна из газетных публикаций конца декабря 1904 г., посвященная гибели жены и приёмного сына Джеймса Линкуса.

Тем не менее, судья полностью встал на сторону прокуратуры и в своём обращении к присяжным заседателям сделал особое разъяснение, сказав, что их не должен беспокоить мотив подсудимого. Дескать, мотив может быть любым или его может вообще не существовать – это для суда не имеет значение… очень странная позиция, явно свидетельствующая о предвзятости судьи!

В январе 1905 г. Джеймс Линкус предстал перед судом присяжных. Он не отказался от права давать показания и свидетельствовал на протяжении двух дней. Газеты приводили довольно полные изложения судебных заседаний, порой печатали показания участников процесса со стенографической точностью – это вообще особенность журналистики начала XX века – но конкретно в данном случае составить ясное предствление о произошедшем на пожаре по показаниям свидетелей решительно невозможно. Картинка не складывается! И не только потому, что свидетели лгут или чего-то не помнят, а скорее по причине неспособности предствителей сторон провести их обстоятельный допрос. Совершенно непонятно что за чем происходило, кто за кем появлялся на месте событий, такое впечатление, что все на том суде говорили с набитыми кашей ртами! Рассказывалось много деталей, было много каких-то отступлений и несущественных пояснений, но весь это массив информации остался совершенно не структурирован.

Обвиняемый во время процесса, в тех случаях, когда от него не требовалось какой-либо активности, выглядел совершенно безучастным. Журналисты писали, что он часто опускал взгляд в пол или закрывал лицо руками. Пассивность обвиняемого трактовалась диаметрально противоположно – одни усматривали в этом отчаяние разоблаченного преступника, другие видели в таком поведении бессилие невинно оклеветанного. Конечно же, всем этим суждениям доверять нельзя, журналисты начала прошлого века явно не являлись теми психологами, которые знают, о чём толкуют.

Нельзя не отметить абсолютную провальность выбранной Линкусом стратегии защиты. Например, он утверждал, будто ничего не знал о местонахождении жены и приёмного сына, а потому не отговаривал других от их поисков. Но это утверждение опровергалось показаниями нескольких свидетелей. Обвиняемый, вместо того, чтобы сослаться на панику или растерянность – вполне понятные в той ситуации – допускал заявления, категоричность которых заставляла подозревать умышленную ложь. Неудивительно, что 14 января 1905 г., в среду, Джеймс Линкус был приговорён к смертной казни через повешение.

В середине января американские газеты оповестили читателей о вынесении Джеймсу Линкусу смертного приговора.

Осужденный использовал все законные способы защиты, но ничего добиться не смог. В последнюю неделю жизни Джеймс предпринял несколько довольно странных с точки зрения современного человека шагов.