Да простит читатель это подзатянувшееся отступление, но автор оправдывает себя тем, что оно позволяет лучше представить личность того человека, который в феврале 1906 г., на восьмой день с момента убийства семьи Стетка, взялся за расследование этого преступления. И совсем скоро – уже 28 февраля! – инспектор собрал журналистов для того, чтобы многозначительно заявить о раскрытии тайны случившегося. К всеобщему изумлению, Пауэр сделал заявление в несвойственной ему манере, в его голосе не звучало никакого алармизма, никакой тревоги, никакой озабоченности. Он спокойно и даже равнодушно заявил о том, что трагическая гибель семьи Стетка явилась следствием не преступления, а случайного стечения обстоятельств. По его словам, имел место обычный пожар, вызванный неисправностью керосинового светильника.

В этом месте у журналистов, наверно, выпали из рук карандаши и блокноты… И каждый из них спросил самого себя, не ослышался ли он? Действительно, совсем недавно коронер рассказывал об изуродованных черепах, о попытке изнасилования госпожи Стетка, о находящемся в провинциальной тюрьме Снелгроуве, а теперь…

Когда репортёры бросились за комментариями к прочим должностным лицам, все они отказались высказываться на данную тему. Что интересно – никто не дезавуировал ранние заявления следственных работников о телесных повреждениях погибших. Также никто никогда не проводил эксгумацию их тел и не пытался подтвердить или опровергнуть однажды поставленный диагноз. Поэтому формально все члены семьи Стетка продолжали считаться погибшими от открытой травмы мозга, а официальной причиной случившегося являлся несчастный случай – пожар.

Практически не может быть сомнений в том, что инспектор Ник Пауэр исполнил политический заказ, поступивший от владельцев угольных разработок в Новой Шотландии. Разумеется, никто прямо его ни о чём не просил и конверты с деньгами в карманы не совал, вопрос решался на уровне политического руководства провинции. Угольные районы были весьма далеки от социального благополучия, там правили бал нищета и беззаконие, а потому жестокое преступление, тем более оставшееся без надлежащего расследования, могло самым негативным образом сказаться на умонастроениях населения. Объявить преступление небывшим могло показаться весьма удачным компромиссом как для политиков, так и для шахтовладельцев. По такой примерно схеме: вы делаете вид, будто расследуете, а мы делаем вид, будто верим вам.

В общем, Ник Пауэр выполнил деликатное поручение прокурора провинции и похоронил расследование. А все вокруг облегченно вздохнули, за исключением, может быть, криминальных репортёров.

На этом история трагической гибели семьи Стетка заканчивается. К настоящему времени исчезли их могилы, пропал с карт посёлок, в котором находился их домишко, давно заброшены шахты Новой Шотландии и разобраны тамошние узкоколейки. Из человеческой памяти давно уже была стёрта та давняя трагедия, но американские исследователи криминальных загадок, копавшиеся в подшивках старых газет, вернули её к жизни.